Особая необходимость - [35]

Видимо, конструкторы этих машин применяли не механические схемы, подобные земным, а нечто совсем иное: им удалось получить вещество, непосредственно превращавшее электрическую, а может быть – химическую энергию в движение.

Придя к такому выводу, космонавты долго сидели молча, поглядывали друг на друга, покачивали головами: вот такого на Земле не найдешь…

– Гораздо экономнее с точки зрения расхода энергии, – наконец восхитился Раин. – Высшая ступень!

Оба вновь завозились с разобранным роботом: чтобы понять все тонкости его устройства, понадобятся, пожалуй, не дни, а недели… И непонятно – как все это поможет людям освоить ракету?

Тем временем Коробов пустился в обход корабля, который стал теперь их домом. Второй пилот знал, что здравый смысл не позволяет ему надеяться хоть когда-нибудь повести эту ракету в стремительный и победоносный полет. Но все же… и вообще, уж если они здесь живут – надо обследовать детально, не так, как Сенцов с Раиным сделали это в свое первое посещение. Вдруг и найдется – ну, просто что-нибудь интересное…

Пройти в переднюю часть ракеты ему, как и раньше, не удалось, и пришлось начинать обход опять с кают-лабораторий.

Здесь не было почти ничего, что напоминало бы земные приборы или приспособления, хотя ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что находящиеся тут предметы предназначены именно для научных целей.

Коробов медленно проходил из помещения в помещение, и везде со стен на него смотрели непонятные, то вогнутые, то выпуклые экраны, иногда имевшие еще и какие-то боковые отростки… Все они были, словно шкалы приборов, затянуты тонкой сеткой координат, но не имели никаких стрелок или иных указателей. Экраны были разных цветов, и группировались по нескольку вместе. Возможно, это были указатели отдельных групп сходных между собою механизмов. Впрочем, может быть, это было и не так…

На выраставших из пола постаментах стояли закрытые фигурными кожухами приборы неизвестного назначения. На них не виднелось ни маховичков, ни штурвальщиков, ни кнопок или верньеров – всего того, что в обилии украшало земные аппараты. Это могло означать, что приборы действовали по заранее определенной программе, и их надо было только пустить в ход – дальше они работали сами… По одной кнопке, глубоко утопленной в панели, у них и было. Коробов подумал, что пальцы у членов экипажа ракеты были, наверное, длинные и чуткие, и представил себе, как приятно было бы пожать такую руку, спросить, как дела, и пожелать свободного пространства.

Но это были мечты… Он пошел дальше. Пока стало ясно лишь одно: в ракете во время полета действовала искусственная гравитация. Все приборы были расположены так, как если бы ими приходилось пользоваться при наличии силы тяжести, направленной к полу ракеты. Это означало, что аппаратура гравитации находилась где-то в том направлении, а следовательно, в ракете должен быть еще и нижний этаж.

Коробов решил разыскать его и снова начал блуждать по коридорам. Ничего не обнаружив, он вернулся в крайнюю лабораторию и внимательно исследовал стены и пол. Однако ход в нижний этаж ему удалось найти лишь после получасовых поисков.

Коробов осторожно спустился вниз. И здесь, в технических отсеках, шли широкие коридоры. В отличие от спутника, в ракете не было блокирующей системы дверей, да и сами переборки и перекрытия были гораздо тоньше, но все же, очевидно, обладали громадной прочностью. Коробов вначале волновался и оглядывался на каждом шагу, ожидая подвоха, неожиданного удара, но потом осмелел и попробовал даже поцарапать одну из стен. Результат был такой, как если бы он царапал щепкой по стеклу, и это заставило пилота опять почтительно удивиться и выругать себя за ненужное лихачество. Конечно, глупо – царапать переборки…

Космонавт не знал, что именно он ищет, но ждал многого; по логике вещей, тут, кроме гравитационного устройства, должны были располагаться хранилища кислорода и воды, кладовые с инструментами, а ближе к корме – двигатель и топливо. Если бы все это найти! Да и остальное, что могло здесь быть, тоже надо осмотреть, хотя бы поверхностно… Поэтому Коробов, привыкнув к соседству безмолвных механизмов, забыл о времени – он чувствовал себя разведчиком в неизвестной стране, и было в этом чувстве что-то от волнения мальчишки, забравшегося в таинственный подвал незнакомого дома…

К Сенцову и Раину он вернулся только через два часа, когда Сенцов начал уже тревожиться и хотел организовать новые поиски – на этот раз в масштабе ракеты.

– Ну уж в ракете-то… – довольным голосом прогудел Коробов.

– А что ж! – подтвердил Сенцов. – Очень просто! Ну как?

Коробов замотал головой от восхищения:

– Отличная машина!

– Ты нашел кислород?

– Кажется, да… Твердой уверенности, правда, нет. Хранилище большого объема, но не с газом и не с жидкостью, а с твердым веществом. К нему присоединены аппараты – по моим соображениям, они и превращают твердый кислород в газ…

– Из чего же вы заключили, что это кислород? – спросил Раин.

– А вот из чего… Я осмотрел аппарат. От него трубы – эластичные и толстые – уходят в верхний этаж и в другие отсеки. А одна обрывается там же. Обрывается, и все. За неимением прибора я сам подсоединился к этому аппарату, а проще – ртом к открытому концу трубы. Ну и вот… Сначала ничего не было, но как только я дохнул – щелкнуло, и я почувствовал: идет кислород. Потом подача прекратилась. Наверное, аппарат улавливает процент углекислого газа и кислорода, и если надо – добавляет… А в аппарат газ может поступать только из хранилища. Оно прозрачное, поэтому я и увидел, что там – твердое вещество.