Основы литературоведения. Анализ романного текста - [6]
§ 2. Обоснование специфики романного жанра и определяющих его компонентов (понятия личности, среды, микросреды, ситуации, пространственно-временных параметров романного текста, конфликтности, психологизма, монологизма)
В § 1 были зафиксированы имеющиеся достижения в изучении романа, заявленные еще Гегелем, среди которых особое значение имеют суждения о романной ситуации, обусловленные интересом к изображению героя как личности, к его самосознанию, в особенности к истокам его формирования и функционированию, а также влиянию на судьбу самого героя и окружающего мира.
Поэтому дальнейшее уточнение специфики романа требует современного обоснования понятий личности, общества, своеобразия их отношений и воспроизведения в романном типе произведений и на базе этого – особенностей романной ситуации и ряда связанных с нею особенностей.
Поиски ответа на вопрос о специфике личности тоже ведутся давно. Современное значение данной категории требует знания и учета тех обобщений и открытий в области теории личности, которые получены представителями смежных наук, в первую очередь психологами, социологами, философами, этиками, культурологами. Современные открытия в области этики и психологии (работы С. Рубинштейна, А, Леонтьева, Б. Ананьева, К. Абульхановой-Славской, Ф. Бассина, И. Кона, А. Спиркина, В. Столина, А. Шерозии, Д. Узнадзе, Л. Архангельского, А. Дробницкого, А. Титаренко, Э. Ильенкова, Ф. Михайлова, А. Гуревича, М. Баткина и др.[27]) дают представление о структуре внутреннего мира человека в его многоаспектности и многосоставности. Крупнейший современный ученый И. Кон предложил использовать для определения личности понятие «Я», напомнив, что для Канта, Гегеля, Фейербаха главным показателем «Я» было наличие самосознания. Фактор сознания при определении личности присутствует в работах С. Рубинштейна, А. Спиркина, Б. Ананьева, В. Столина и многих других ученых. При этом понятие сознания трактуется достаточно широко и объемно, включая разные его сферы и стороны (собственно психологическую, этическую, интеллектуальную, мировоззренческую), а также разные уровни (сознание, подсознание, сверхсознание, бессознательное). Поэтому при рассмотрении и описании структуры личности в художественных произведениях целесообразно использовать как будто менее точное, но более емкое, интегрирующее понятие «внутренний мир».
При определении личности подчас возникают терминологические трудности, связанные с разным семантическим наполнением понятий человек, индивид, личность. Наиболее широким признано понятие «человек». По мнению И. Кона, индивид – это единичный представитель, индивидуальность определяет особенное в человеке (мы бы добавили: в любом человеке). Как считают большинство исследователей, личность – это индивид, обладающий определенным уровнем сознания и самосознания. При этом тип сознания может быть разным. Существует тенденция, рассматривая личность в аксиологическом (ценностном) плане, связывать ее с наличием ценностной ориентации положительного склада. Тогда такое качество, как индивидуализм, оказывается в принципе противопоказанным той или иной личности. Однако и жизнь, и искусство, к сожалению, опровергают это суждение. Но неоспоримо, конечно, что литература, «исследуя» индивида, как правило, проверяет его «на прочность» нравственного характера и тем самым действительно исходит из ценностных критериев позитивного плана.
Эти представления могут быть дополнены наблюдениями литературоведов, занимавшихся изучением психологической прозы, в частности, Л. Гинзбург, В. Днепрова, А. Карельского, А. Есина, Ю. Борева. В одной из последних работ Ю. Борев заметил, что «в мировой культуре XIX века можно увидеть семь генеральных концепций мира и личности, предложенных литературой и философией, которые все исходят из признания неблагополучного состояния мира, но каждая дает свое видение выхода из этого состояния».[28]
Разумеется, личность немыслима вне контактов с обществом, поэтому при определении личности и ее места в романе необходимо иметь в виду характер ее отношений с обществом. Уточнению и конкретизации романной ситуации способствует обращение к работам социологов, занимающихся изучением структуры общества (Л. Буева, Ю. Сычев и др.)[29]. Поскольку категория «общество» чрезмерно широка и всеобъемлюща, социологи предложили понятия: «макросреда», «среда», «микросреда», «среда личности», помогающие более конкретно объяснять взаимоотношения индивида и общества.
С учетом мнений социологов, философов, психологов, этиков можно представить романную ситуацию как взаимоотношения личности, микросреды и среды, где личностью является герой, обладающий более или менее значимым внутренним миром; микросредой – совокупность двух-трех таких героев, которые являются носителями определенных духовных ценностей и стремятся к обмену мыслями, идеями, настроениями; средой же – все остальные персонажи, с которыми соприкасаются герои романного типа и которые нередко противопоставлены или просто чужды им.
Вследствие этого в романе всегда имеют место дифференциация и иерархия персонажей
В пособии обосновывается система понятий, изучаемых в курсе теории литературы и используемых при анализе литературных произведений эпического, лирического и драматического рода; освещаются ведущие аспекты литературного процесса (род, жанр, метод, стиль, литературное направление); рассматриваются основные концепции и точки зрения на сущность литературы, сложившиеся в теории литературы и эстетике в ХIX – ХХ вв. В трактовке понятий и категорий учитываются современные подходы к их пониманию; осмысление и обоснование ряда понятий (лирическое произведение, пространственно-временная организация эпического произведения, стиль) сопровождается анализом конкретных литературных текстов.Пособие адресовано студентам, аспирантам и другим категориям читателей, специализирующихся в области филологии.
В пособии рассмотрены родовые и жанровые особенности, а также стилеобразуюшие признаки литературных произведений. Даны периодизация литературного процесса, характеристика литературных направлений. Все материалы пособия связаны с анализом прозаических и поэтических произведений в соответствии со школьной программой. Издание включает образцы анализа произведений, проверочные вопросы, словарь литературоведческих понятий.Для школьников старших классов, учителей-словесников, абитуриентов и студентов-филологов.
Опытный издатель и редактор Ричард Коэн знает, на что надо обратить внимание начинающим писателям. В своей книге он рассказывает о том, как создавать сюжет, образы персонажей и диалоги; объясняет, кого стоит выбрать на роль рассказчика и почему для романа так важны ритм и ирония; учит, как редактировать собственные произведения. Автор не обходит стороной вопросы, связанные с плагиатом и описанием эротических сцен. Вы не просто найдете в этой книге советы, подсказки и секреты мастерства, вы узнаете, как работали выдающиеся писатели разных стран и эпох.
Сюжет новой книги известного критика и литературоведа Станислава Рассадина трактует «связь» государства и советских/русских писателей (его любимцев и пасынков) как неразрешимую интригующую коллизию.Автору удается показать небывалое напряжение советской истории, сказавшееся как на творчестве писателей, так и на их судьбах.В книге анализируются многие произведения, приводятся биографические подробности. Издание снабжено библиографическими ссылками и подробным указателем имен.Рекомендуется не только интересующимся историей отечественной литературы, но и изучающим ее.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».