Основные формы страха - [29]

Дополнительные соображения

В определенном смысле можно сказать, что привычка – это вторая натура личностей с навязчивым развитием. Церемониальный ряд, связанный со вставанием, умыванием, одеванием и другими «любимыми привычками», не только доставляет определенное удовлетворение, облегчая нам жизнь, но и помогает нам в затруднительных ситуациях. Однако эти привычки отнюдь не воспринимаются как нечто мучительное и насильственное: они служат целям экономии сил и времени и могут быть изменены нами в тех случаях, когда не выполняют нужных нам задач. Церемониал также имеет большое значение во многих областях социальной, общественной и религиозной жизни. В равной степени он необходим для обустройства нашего существования, внося в него порядок и гармоничность, регулируя наше поведение. Лишь тогда, когда эти привычки и церемонии выступают в необычных формах и приобретают бессмысленный характер, мы можем говорить о навязчивых или насильственных явлениях.

Мы убедились в том, что жесткие воспитательные методы, авторитарное и излишне принципиальное поведение родителей являются факторами, способствующими началу навязчивого развития, особенно если эти методы применяются в раннем детстве. Принуждение в раннем возрасте к отказу от всех нежелательных (для воспитателей, родителей) форм по ведения открывает дорогу категоричности, нетерпимости, появлению и усилению диктаторских и догматических черт характера. Такая категоричность и абсолютизация привычных суждений показательна для навязчивых личностей и приводит их к отстранению от действительности и враждебным установкам в от ношении окружения. Им нравится все, что предписано им свыше. Однако для того, чтобы жить по принуждению и под давлением, необходимо первоначально обуздать собственную активность – и они вынуждены прилагать усилия для принуждения самих себя. В подобных случаях постоянный бдительный контроль над «хаосом» и утверждение этого контроля путем соблюдения определенных правил дает гарантию того, что не произойдет то, чего произойти не должно. Все такого рода жесткие отграничения от «нормы» таят в себе определенную опасность, и в случае если картина происходящего искажена, и мы узнаем о том, что на самом деле нарушений порядка нет, жесткий контроль должен быть прекращен. Некоторые варианты поведения навязчивых личностей кажутся нам понятными – их повышенное беспокойство и чувствительность вместе со склонностью реагировать на мелочи связаны с тем, что такая «мелочь» есть «начало конца» в том смысле, что даже маленькое нарушение привычной последовательности регулярных действий, кратковременное отклонение внимания от их нужд может привести к прорыву длительно подавляемых эмоций, как последняя снежинка может вызвать неудержимый прорыв снежной лавины в горах. У геологов есть парадоксальная притча, которая может иметь всеобщее значение: при освобождении от окаменелостей в окружающей скалистой породе делаются выемки и дается совет нанести по одной из них «последний удар». Навязчивым личностям все дается с трудом, так как их стремление к совершенству и категоричность требуют от них исключительной точности. Такой подход применим для тех областей и профессий, где точность и прочность особенно необходимы, но он же делает людей ограниченными и уязвимыми в области всего живого и жизнеспособного, даже если речь идет не только о деятельности, но и о мышлении. Только душа с навязчивыми расстройствами может со всей серьезностью размышлять о том, сколько ангелов может поместиться на острие иглы; навязчивые мысли бесплодны и лишь тормозят и ограничивают творческие силы. Необходимость принимать меры предосторожности против возможных ошибок и заблуждений может приобретать сверхценные формы и приводить к тому, что коррективы и улучшения будут бесконечными, поскольку идеальное совершенство недостижимо. У личностей с навязчивым развитием всегда существует опасность довести до абсурда имеющиеся у них правильные познания и воззрения, превращая все действительное в мертвую схему. При этом, как следует из дальнейшего изложения, при столкновении их установок и сложившихся суждений с более жизненными и практичными установками навязчивые личности стремятся оказать сопротивление, исходя из идеи абсолютной чистоты и совершенства. Навязчивое «Guod dixi, dix» – «Что сказано, то сказано», «Was ich gesagt habe, habe ich ein fur alle Male» – «To, что я сказал, сказано раз и навсегда» – не оставляет места для свободного и живого развития. Для навязчивых установок хорошо подходит характерное высказывание, связанное с экспериментально-психологическими исследованиями: «хотя мы не знаем точно, что мы измеряем, но то, что мы измеряем, мы измеряем точно». В повседневной жизни повторная проверка того, закрыт ли газовый кран, заперта ли после выхода из квартиры дверь, отнимает у лиц с навязчивостями много времени и ограничивает их жизненные возможности. Они переживают эти состояния как чуждые, навязанные им, вследствие чего они не могут поступать иначе. Их попытки не выполнить такие навязчивые желания или прервать навязчивые мысли и действия вызывают у них чувство беспокойства и страх. Попытка посторонних и их самих рационализировать навязчивости, обосновать их воспринимаются ими с нежеланием, как нечто неестественное, и они не хотят с этим соглашаться. Тот факт, что при посещении туалета вне дома он видит не убранную с сиденья туалетную бумагу и при этом по какой-либо причине не может прикрыть локтем дверь и вынужден прикоснуться к ручке ладонью, рискуя заразиться инфекционным заболеванием, чрезмерно преувеличивается лицами с навязчивым развитием, вызывает у них страх заражения. Они представляют себе, что все вокруг заражено бактериями, и потому еще более ограничивают свое жизненное пространство. Возможность помощи состоит в том, чтобы личность с навязчивым развитием могла осознать сущность и биографические основы имеющихся у нее навязчивостей и тем самым осознать и интегрировать