Основной конкурс Фантлаба (5 конкурс) - [20]

Вот брошу все и уйду в сочинители. Думаю, тогда Лин будет доволен.

Вечером спорили о том, что же за место мы все-таки копаем. Что это было? Стойбище? Оборонительный центр? Религиозный комплекс? Всякого рода глупости вроде т.н. «тюрем» или «заводов» в расчет не берем, конечно.

Ничего не решили. Я говорил, что где-то поблизости должен быть город, меня обозвали гробокопателем (этот Тиссеон, он до сих пор не понимает разницы между терминами «кладбище» и «город»).

Огонь Силмета, у нас слишком мало данных, чтобы спорить научно.

Четвертый день кассельской четверти

Сегодня Креатохийский Центр покончил с расшифровкой. Ну и возились они, однако! Можно было с десяток новых языков сочинить.

(Устыдился. Конечно, это потрясающее открытие, и работа было проделана огромная. Видимо, гнетущая атмосфера этих мест меня доканывает. Становлюсь раздражительным).

Как только наша аппаратура получила код к языку, места раскопок преобразились. Это выглядело так, будто кто-то неспешно стер пыль со стекла, и мир открылся нам во всем своем шуме и многоцветье. Мы читали названия улиц, вывески учреждений, выбитые на огромных плитах молитвы; металл заговорил с нами, а камни и вовсе сделались невыносимо болтливы.

Ну наконец-то! Наконец-то! Мне до смерти надела эта унылая, глухая тишина. Многоголосый гам прошлого куда приятнее.

Есть надежда – правда очень тощая и призрачная – что теперь мы лучше сможем их понять. По крайней мере, добрая половина экспедиции свято в этом уверилась. Глупость, разумеется.

Они были очень похожими на нас – что внешне, что внутренне. Но вообще-то и обезьяны очень на нас похожи. Однако же идиотов, возжелавших понять обезьяну, нет. Между нами и объектами нашего исследования слишком большая пропасть. Понять их мы не сможем. Но изучить – вполне.

Какая, однако, душещипательная чепуха с этим пониманием. «Ах-ах, братья по разуму! Бедняжки вымерли, как грустно, я не смогу сегодня заснуть».

Совершенно ненаучный подход.

Пятый день кассельской четверти

Погода сегодня отвратительная. Солнечная активность усилилась, и не помогает даже защитное поле. Сидим затворниками, спорим о результатах конференции «Агрессия в ранние периоды истории», скучаем.

Весь день занимался своей монографией. В кои-то веки решил разобрать завал с накопившимися черновиками и набросками. К вечеру понял, что о монографии думать пока рано – все упирается в пресловутые «Три Спорных Вопроса», и нет никакой возможности их обойти.

Итак, для начала. Почему они исчезли? Если уж вспоминать «Агрессию в ранние периоды истории», то и вторую конференцию надо упомянуть – «Отрицательные факторы внешней среды». Сторонники обоих гипотез готовы друг друга сгрызть. А тут еще и общественное мнение о себе заявляет, дескать, и его эта проблема касается.

Я твердо убежден, что истина где-то посередине (традиционное для нее местоположение). Да, несомненно, они вымерли под давлением естественных причин. Но отрицать, что наши предки были самой весомой частью упомянутых причин – глупо.

Полно ведь свидетельств каннибализма (что с нашей, что с их стороны), массовых убийств и прочих милых вещей. Полевые исследователи изрядно портят себе нервы, постоянно натыкаясь на следы беспощадной борьбы «братьев по разуму».

Но у нас же принято делать праведные лица и заламывать руки. Как можно! Мыслящие, чувствующие существа! Здесь важно вот что. К древним временам, как и к истории вообще, неприменима современная мораль.

Да, наши предки убивали их, обращали в рабов, даже охотились на них – но таковы факты. Дело было много сотен лет назад. И они поступали с нами не лучше.

Кажется, это было у достославного Роси-но-сим: «Два тигра не могут ужиться на одном холме».

Такова природа.

Первый день кассельской половины

Ситуация с солнечной активностью кое-как пришла в норму. И все равно приходиться ходить в защитных костюмах. Видимо, я чересчур костляв даже по северным меркам: клятый «скафандр» сидит на мне как-то не так, и грация у меня теперь совершенно слоновья.

Кстати, о превосходстве. Они, в отличие от нас, не боялись солнца, не прятались под куполами, не носили многослойные защитные одежды и не умирали от каждого пустяка.

Они были низкорослыми, крепкими, мускулистыми – можно сказать, любимые дети природы. А эта потрясающая способность выживать в любых условиях! И существовать, что показательно, без помощи технологий, легко осваиваясь в естественной среде.

С точки зрения эволюции как раз мы - ущербный, донельзя хрупкий и нежизнеспособный продукт мутаций.

(Очень важный аспект. Надо уделить ему побольше внимания в монографии).

Сегодня мы обнаружили одно из их последних убежищ. Вероятно, здесь они жили на протяжении тысяч и тысяч лет – от начала своей истории и до ее конца.

Как прочувствованно высказался Тильхен, «колыбель послужила им саркофагом».

Жутко, если вдуматься.

Мы нашли здесь целый подземный город. Да-да, из тех, почти легендарных муравейников на миллионы жителей. Невозможно представить, как такое огромное количество людей сосуществовало на столь маленькой площади.

Все здесь пропитано страхом и мутной безнадежностью. Мрачные строения в сотни этажей глядели на нас пустыми глазницами окон. Воздух был тяжелый, спертый, с запахом глины и соли.