Основной конкурс Фантлаба (5 конкурс) - [12]

– Здравствуй, Марвин. Как ты изменился. Как сильно изменился твой мир за эти годы.

– Здравствуй, Карг, – по лицу старика покатились слезы. – Я рад, что у тебя все получилось, у вас получилось. Извини, что не сдержал обещание.

Президент присел на стул, рядом появилась девушка в строгом красном костюме, и, поставив стакан, наполнила его газировкой.

– Что произошло с вашим миром? – спросил Карг, сделав глоток воды.

– Кризис, война, разруха. Мы откатились на сотни лет назад. Теперь ютимся в развалинах и питаемся остатками благ рухнувшей цивилизации, – мрачно произнес Марвин.

Президент поднялся и прошел по кабинету. Девушка поставила бокал на разнос и, улыбнувшись, вышла.

– Мы можем вам помочь, Марвин. Вы ведь наши создатели. Долг платежом красен?

– Вряд ли, Карг. Нами всегда двигала жажда наживы, мы не можем без войны. Даже если возродить цивилизацию, все равно мы закончим тем же. Жалко только детей, которым здесь жизни не будет.

– А знаешь, Марвин, у нас совсем нет войн. Мы развиваем науку и промышленность. Вышли в космос и сейчас проводим разведку планет Солнечной системы. Приглашаю тебя в гости на Марс.

– Извини, дружище, но мое место здесь, на Земле. Да и стар я для дальних перелетов.

Карг огорченно покачал головой.

– Жаль. Но всегда готов помочь. Можем взять с собой ваше подрастающее поколение. Сколько – не скажу, это определит командир Марлл. Мы дадим им хорошее образование, а по возвращении поможем возродить цивилизованное общество на Земле.

Карг скрестил руки на груди и прошел по кабинету.

– На случай если ты передумаешь, оставляю маяк. Один наш патрульный корабль некоторое время будет на вашей орбите. Ты только подай сигнал.

Экран связи несколько раз мигнул синим цветом и погас. Пришельцы собрали оборудование и погрузили в вездеход. Марлл махнул рукой на прощанье и скрылся в вездеходе. Взревел двигатель и машина понеслась обратно, вздымая клубы песка и пыли. Земля вздрогнула и задрожала. Корабль марсиан легко оторвался от поверхности и начал набирать высоту. На минуту он замер. Из облаков вынырнула пара самолетов и зависла рядом с базовым кораблем. Открылся большой люк, и самолеты медленно вплыли внутрь. Синеватое пламя из дюз ярко полыхнуло, и корабль скрылся за облаками. Старик продолжал стоять неподвижно, глядя вверх. Кто-то тронул его за руку.

– Они еще вернутся? – рядом стоял Расмус.

Марвин украдкой вытер слезу и подошел к металлическому контейнеру, оставленному марсианами. Старик нажал на кнопку, крышка неожиданно легко открылась. Внутри стояла небольшая, выцветшая от времени, с остатками скотча, кое-где поцарапанная, но все та же зеленая коробка. Маленький символ большой дружбы и доверия между двумя людьми. С разных планет, дышащих разной газовой смесью и с разным цветом кожи.

– Мы должны сами позаботиться о себе. И у нас все получится. Просто не может не получиться.

* 1 марсианский год = 686 земных суток = 1,8 земных лет

---

Голос разума

Дик вызвал его вечером, Стефан только что закончил с барахлившим авиалётом и уже собирался в душ. Чертыхаясь, Стеф поплелся к начальству, ожидая или головомойки, или вороха новой, чрезвычайно срочной работы.

На Лие он провел только год из трех, навязанных контрактом. Три года - максимальный безопасный срок, да и это по слухам сильно преувеличенная цифра. Контракт можно продлить, но тогда Компания отзовет медицинскую страховку. Рискуй мозгами на свой страх и риск, хоть и за хорошие деньги. Синдром Лии – необъяснимая болезнь, поражающая людей, слишком долго гостивших на планете. Сознание начинало вытворять странные штучки, возникали слуховые и зрительные галлюцинации, появлялись признаки аутизма. Что вызывало синдром, яйцеголовые так и не выяснили, как и то, почему около десяти процентов переселенцев обладали иммунитетом.

Сюда Стефана привел мечта вырваться из ограниченного мирка родителей-фермеров. Компания обязалась принять его в один из своих высококлассных университетов, взамен ему торчать в насквозь промокших джунглях, выращивать драгоценные сонцвы. Их экстракт произвел бум в парфюмерии и изготовлении антидепрессантов. Все бы хорошо, но запах цветов в большой концентрации действовал на человека убойно, поэтому посевы прятали в непроницаемые теплицы. Заходить туда можно было только с респиратором. Пять минут без него - и ощущение, что выхлебал несколько стаканов, да еще и закусив галлюциногенами. Стефан прекрасно помнил свою прописку на базе: его заперли в теплице и смотрели, сколько продержится на ногах. Отходняк был жуткий.

Постепенно весь ремонт стал его прямой обязанностью. Детство в отсталом аграрном мире, где технику младше пары десятков лет в глаза не видели, научило Стефана поддерживать механизмы в работоспособном состоянии с помощью подручных средств, изворотливости, а также лести и пинков. Дик однажды увидел, как применив кусок проволоки, гаечный ключ и ругань, Стефан починил серва, которому вздумалось выйти из строя в самый пик сбора соцветий, и назначил рукастого новичка техником-ремонтником. Новая должность не отменяла основной работы, на уборке и переработке он вкалывал не меньше всех: на базе числилось шесть-семь контрактников, людей не хватало, и на каждого взваливали по-максимуму.