Основание семейной жизни: Размышления и советы архимандрита Иоанна (Крестьянкина) - [38]

Подрастали дети, которые посильно помогали, как матери, так и мне в ведении домашнего хозяйства и работ на огородах. Старшая дочь Ольга в 1987 году окончила десять классов общеобразовательной школы. Продолжать учебу желания у нее не было, и она пошла работать учеником фотографа. Мы — родители — этому не препятствовали тем более, что училась она в школе посредственно. Но на всё воля Божья. В фотоателье она знакомится с парнем — своим будущим супругом Андреем Семёновым (инвалидом с рождения). Молодые, не долго размышляя, решили соединить свои судьбы брачными узами. И как мы ни отговаривали дочь и ни убеждали, что этот брак не принесет ничего хорошего, она настояла на своем решении выйти замуж. Отговорить ее от замужества не было никакой возможности. Тогда мы прибегли к последнему аргументу: «Поезжайте в Печоры в монастырь и если вам будет благословение на брак, получите и от нас — родителей. Молодая пара недолго собиралась, недолго пробыла и в обители, вернувшись домой «несолоно хлебавши». Отца Иоанна тогда в монастыре не было. Вернувшись в обитель, отец Иоанн был извещен нашими родными о приключившемся в нашей семье. Батюшка не мешкая дал ответ: «Пусть молодые живут, но живут по-христиански; обвенчавшись, рожая и воспитывая детей в мире, любви и согласии».

А к тому времени, когда пришел ответ из Печор, молодых дома не было — они сбежали, сбежали в неизвестном направлении. К тому времени Ольге не хватало двух месяцев до совершеннолетия, и она, сговорившись с Андреем, решила дождаться исполнения 18-летия и потом уже определять самостоятельно свою судьбу. Уезжая тайно из дома, дочь оставила письмо, в котором извещала, что она любит Андрея и не может жить без него. А потому просила прощения у нас за содеянный поступок. Мы были в отчаянии. Куда бежать и где искать нашу «пропажу»? Идти к родителям Андрея было безсмысленно. Однозначно они были в сговоре и не сказали бы, где спрятались беглецы. Оставалось одно — терпеливо ждать их возвращения. Но вот терпения как раз и не доставало. Волнение и переживание заглушали проблески здравого смысла. Я заявил в органы внутренних дел в надежде, что молодых будут искать. Но напрасно. Шло время, а результатов никаких не было. Пишу письмо батюшке. Через некоторое время получаю от старца ответ: «Дмитрий, в данном случае, надо положиться на волю Божью и терпеливо ждать до тех пор, пока молодые не образумятся. А дабы Господь умудрил их, о них нужно молиться своими словами о вразумлении неразумных. Если же нет своих слов молитвы, то можно молиться словами владыки Антония Сурожского: “Господи! Дай мне силы изменить в моей жизни то, что я могу изменить! Господи, дай мне терпение перенести то, что я не в силах изменить. Господи, дай мне мудрость отличить первое от второго”». Выждав время, когда дочери исполнилось 18 лет, молодая пара вернулась в родные пенаты. Я не буду описывать прием и встречу беглецов. И по сей день стараюсь не вспоминать той встречи. Слава Богу, что всё обошлось без крови и рукоприкладства. Со временем злоба и гнев на будущего зятя утихли, и мы примирились, помня слова батюшки. На том и порешили, засвидетельствовав брак и поручившись Богу в таинстве Бракосочетания. Но совместная жизнь не принесла ни радости, ни счастья ни супружеской паре, ни тем более нам — родителям. И после десятилетних житейских мытарств брак был расторгнут по инициативе нашей дочери. Завет, данный Богу, и благословленный отцом Иоанном был нарушен, и семья распалась. Последствия этой самодеятельности, то есть развода, дочь расхлебывала не один год. На данный момент Ольга вторично замужем, проживает в Подмосковье, в городе Королёве. Имеет троих детей, двоих от второго брака.

Николай Леонов. Молитва о дочери

Мне довелось лично познакомиться с отцом Иоанном (Крестьянкиным) благодаря заботам моего духовного отца архимандрита Тихона, который в свое время подвизался в Свято-Успенском Псково-Печерском монастыре и получал духовные наставления от отца Иоанна. Произошло это в самом конце августа 1997 года, в трудное для меня время. В семье ожидали рождения внука, но шансов на благополучный исход почти не было. Дочь не выходила из больниц месяцами, и врачи прятали глаза и пожимали плечами в ответ на все вопросы. Нелегко было мне, неофиту, подошедшему к порогу восьмого десятка лет, поверить в то, что молитва даже такого подвижника как отец Иоанн окажется спасительной. Беда и горе укорачивают путь к вере, в ворота Псково-Печерского монастыря я вошел с надеждой. Через два дня мне сказали, что отец Иоанн ждет меня в своей келье. К этому времени я уже ознакомился со всеми доступными мне трудами старца, услышал многое о его жизненном пути. По дороге к келье я с тревогой думал, как сложится встреча между умудренным старцем-монахом и мною, вчерашним генералом КГБ с почти полувековым партийным стажем в КПСС. Но к моему облегчению уже первые слова отца Иоанна сняли все вериги с моего сердца.

В келье царила полутьма, мягкий голос отца Иоанна как божественный ключик отворил дверцы моей души, и полились сами собой исповедные слова. Он, оказывается, знал обо мне, пожалуй, больше, чем я сам. Каждый раз, когда я останавливался, чтобы перевести дыхание, он короткими, но очень точными словами давал оценку сказанному. Мы коснулись очень многих тем, которые я даже не думал поднимать в разговоре, но к концу беседы он затронул и мой больной вопрос о внуке. Казалось, что судьба еще не родившегося малыша будет решена именно здесь и сейчас. Мне не доводилось ожидать в таком напряжении слов своих собеседников в прошлой жизни, хотя встреч и бесед с главами государств и правительств и вообще с сильными мира сего, было предостаточно. Отец Иоанн положил мне руку на плечо и сказал: «Всё будет хорошо! Успокойся! Иди своей дорогой, делай свое дело! Выпей святой воды и отвези будущей роженице в подарок от меня вот эту коробочку простых конфет. Пусть она их кушает по одной штучке в день, и я уверен, что ее немощи отступят от нее!»