Основание семейной жизни: Размышления и советы архимандрита Иоанна (Крестьянкина) - [35]
И вот этот день настал. Со страхом и трепетом вошли мы в братский корпус и сели на скамеечку в ожидании старца. Нас неожиданно позвали в саму келью отца Иоанна. Мы вошли. Отец Иоанн сотворил молитву и пригласил нас садиться на диванчик. Сам он сел с краю на левой стороне, меня посадил в середине, а Маргариту дальше всех, справа от меня. И начал говорить.
Тут я весь обратился в слух, внимание, напряжение, и стал всеми силами души и мыслей наблюдать — что произойдет? Произошло непонятное. Отец Иоанн начал рассказывать какие-то истории и события, которые, казалось, не имели никакого отношения к теме нашего приезда и проблеме, стоящей перед нами. Что-то из детства, что-то из позднего времени. Я был удивлен. Еще больше я удивился, когда заметил у отца Иоанна современные слова, которые он употреблял вместо наших обычных, церковных. Он как будто переводил свою речь на светский и, частично, советский язык.
Маргарита молчала и ничего не говорила в ответ. Прошло пять минут. Слушаю — слова светские постепенно исчезают, говорятся обычные, из церковного обихода. Еще через пять минут у моей невесты внезапно открылся источник слез, и она начала потихоньку плакать, роняя слезки, и плакала, не переставая. Речь старца продолжалась по-прежнему не по теме.
И тут я подумал: что происходит? Диалога никакого нет, изложения темы никакого нет. В чем тут дело?
Насколько мне удалось понять, старец говорил что-то самое разное из своей жизни, и, при этом, как мощный сканирующий духовный луч-радар или локатор, всей своей душой и умом воспринимал идущие от слушателя обратные излучения-реакции. Он воспринимал душой — душу, умом — ум, и всего самого человека во всей его полноте неповторимости, со всеми мельчайшими оттенками его личности без слов и диалога. Так воспринимают нас святые, минуя речевой аппарат, от мысли к мысли, от сердца к сердцу без слов!
Прошло еще пять минут. Голос старца стал совсем другой: мягкий, радостный, преизливающийся любовью, ласковый-ласковый, такой светлый-светлый. Маргарита по-прежнему не проронила ни слова, только плакала.
В следующие пять минут я присутствовал при странном явлении. Как фотографическая бумага в кювете с проявителем начинает темнеть и показывать то, что на ней изображается в красном свете фонаря, я весь сам, весь «мой спектр» и «обертоновый ряд моей души» начал неудержимо чернеть, чернеть и чернеть. Я ужаснулся своих грехов, своего устроения, всего, чем был. Рядом со старцем я был отчетливым контрастом, не ощутить который было невозможно. Я подумал: вот сейчас выйдем из кельи, спустимся в монастырский двор, и Маргарита мне скажет: «Знаешь что, с таким темным и греховным человеком жить я не смогу. Как хочешь, но после разговора с батюшкой дружить и любить таких людей просто невозможно!»
Пошли последние минуты разговора. Батюшка повеселел, стал говорить совсем радостно, остановил слезы моей невесты и сказал:
— Риточка, голубушка! Как я рад! Как я рад! Мы с тобой как будто вместе родились и вместе всю жизнь прожили!
Старец благословил нас, помазал святым елеем, покропил святой водой и велел еще раз приехать перед самой свадьбой. Подарил иконочку, конфеты, две книжки. Обласкал, утешил, вдохновил, обрадовал несказанно.
После благословения старца нас обоих в келье я ощутил необычное чувство, которого раньше никогда не было: сродненность и близость со своей любимой. Это чувство повторилось в конце таинства Венчания в отцовском храме. Вот так, еще до совершения таинства эту благодать нам вымолил отец Иоанн. Эта благодать сопровождает нас всю жизнь, до сего дня, уже почти 30 лет.
Прошло много лет. Но как живо это памятное и исполненное радости событие: созидание в келье старца нашей «домашней церкви».
Антонина Черенкова. Венчание
Я счастливейший человек, в 1966 году в Никольском храме села Некрасовка нас открыто, не таясь, венчал отец Иоанн (Крестьянкин). Время было смутное, но мы же русские люди — терять нам нечего. Мы оба с женихом решили непременно венчаться по русскому обычаю. Пошли к отцу Иоанну договариваться, когда, и как, и что. Получили от него подробное объяснение таинства, о смысле его и об ответственности за жизнь по таинству, об обетах перед Богом и друг перед другом. Одним словом, напутствие в семейную жизнь. Ну, кто и когда мог бы нам всё это объяснить? Память и по сей день хранит эти важные для жизни наставления.
Венчание батюшка назначил на воскресенье. Для него наша решимость оказалась неожиданной радостью — уже очень давно в церкви нашей не было венчаний. После службы отец Иоанн объявил всем присутствующим, что в церкви будет большой праздник. Господь даст Свое благословение на рождение новой семьи, рассказал о значении таинства Бракосочетания и предложил молящимся остаться на венчание, чтобы своими молитвами поучаствовать в радости молодых. «Мы должны сделать всё так, чтобы этот день остался в их памяти на всю жизнь». И действительно, жизнь — школа суровая, и чего только не пришлось пережить, но тот день венчания светом являлся в трудностях ее.
Всем присутствовавшим в храме отец Иоанн наказал выстроиться в две шеренги на улице перед храмом и запастись снежками, чтобы ими приветствовать молодых. Василия Кузнецова батюшка послал на колокольню, наказав не зевать там, но, как только из леса появится свадебный «поезд», бить в колокола во вся тяжкая. «Пусть все знают, что у нас первое венчание, и оно укажет дорогу в церковь и другим парам». Подъезжали мы к церкви под праздничный звон, и тут же снежный шквал приветствовал нас с двух сторон. Отряхнув снег, мы стали подниматься в храм по ступеням. В дверях храма нас встречал ликующий отец Иоанн. Благословив нас, он произнес: «Дай Бог, чтобы жизнь ваша была как этот чистый крещенский снег!» И началось таинство Венчания.
