Основание - [36]

— Значит, он появится?

— Может быть, я не знаю. Однако, дело не в этом. На сегодняшней сессии Совета, как только будет объявлено, что я улетел на Анакреон, ты сделаешь официальное заявление: 14 марта сего года появится новая видеозапись Хари Сэлдона, содержащая послание наивысшей важности касательно нынешнего кризиса, успешно закончившегося. Это очень важно, Ли. Больше ничего не говори, какими бы вопросами тебя ни засыпали.

Ли уставился на мэра.

— А они поверят?

— Не имеет значения. Это их смутит, а больше мне ничего не надо. Они будут думать и гадать — правда это или нет, а если нет, то для чего мне это понадобилось. Таким образом они отложат все свои действия до 14 марта. Я вернусь задолго до этого времени.

Ли выглядел неуверенным.

— Но ты хочешь сказать: «успешно закончившегося». Ведь это вранье.

— Которое, тем не менее, всех смутит. А вот и космодром.

Корпус ожидающего звездолета тускло блеснул в тумане. Хардин пробрался к нему сквозь снежные заносы и уже у трапа повернулся и поднял руку:

— До свидания, Ли. Мне очень приятно, что я могу положиться на тебя в этом тяжелом деле. Только постарайся выполнить все правильно.

— Не беспокойся. Я сделаю все, что ты сказал.

Ли отступил в сторону, и люк за Хардином закрылся.

Сальвор Хардин не сразу полетел на Анакреон. Он прибыл туда за день до коронации, успев нанести визиты восьми меньшим звездным системам, останавливаясь лишь для того, чтобы переговорить с представителями Основания на планетах. Это путешествие заставило его еще раз понять, каким огромным было королевство. И хотя оно было лишь крохотной точкой на карте Империи, в которую это королевство когда-то входило, для человека, чьи мысли и привычки всегда вращались вокруг одной планеты, размеры Анакреона и численность его населения представлялись ошеломляюще большими.

Строго следуя границам бывшего доминиона, Анакреон объединял в себе 25 звездных систем, на шести из которых, включая Анакреон, существовали не одна, а несколько обитаемых планет. Население из 19 миллиардов было хотя и немного меньшим, чем во времена Империи, но быстро росло, пользуясь научными знаниями, предоставляемыми Основанием. И только теперь Хардин по-настоящему осознал всю сложность своей задачи. Прошло уже 30 лет, а только столица страны получила атомную энергию. В провинциях ее еще и в помине не было. Даже тот небольшой прогресс, которого достигли, не был бы возможен без реликтов, оставленных умирающей Империей.

Когда Хардин прилетел на Анакреон, в провинциях еще продолжались празднования по случаю скорого вступления короля на престол, да и в самом Анакреоне еще не закончились лихорадочные приготовления к этому дню. Хардину удалось урвать всего лишь полчаса у измученного, спешившего куда-то Вересова, прежде чем посол вновь кинулся в какой-то храм заниматься очередными приготовлениями к празднику. Но эти полчаса принесли мэру полное удовлетворение, и он, окончательно успокоившись, решил отправиться посмотреть ночной фейерверк.

В основном Хардин действовал как наблюдатель, потому что у него не хватило сил выполнять религиозные обряды. А ему непременно пришлось бы их выполнять, объяви только, что он за персона. Поэтому, когда бальный зал короля наполнился сверкающей и переливающейся толпой высшей знати, мэр тихо прислонился к стене, никем не замеченный и почти никем не видимый. Он был представлен Лепольду наряду со многими, жаждущими этого представления, на безопасном расстоянии, так как король стоял в гордом и торжественном одиночестве, окутанный смертельным сиянием радиоактивной ауры.

Не пройдет и часа, как этот же самый король займет свое место на массивном троне из иридие-радиевого сплава, украшенного драгоценностями в золотых оправах, затем трон медленно поднимется в воздух и торжественно подплывет к большому окну, в котором толпа простолюдинов увидит своего кумира, вопя до умопомрачения. Трон никогда не был бы таким массивным, если бы не встроенный атомный двигатель.

Было уже за одиннадцать часов вечера. Хардин подошел ближе и поднялся на носки, чтобы лучше видеть происходящее. Он подавил в себе желание забраться на стул.

Затем мэр заметил Венуса, который быстро пробирался к нему сквозь толпу, и мгновенно принял прежнюю позу.

Венуса то и дело останавливали. Ему приходилось неоднократно дарить на бегу несколько ласковых слов какому-нибудь известному дворянину, дед которого помог деду Лепольда взойти на трон и был за это награжден герцогством на вечные времена.

Затем Венус избавился от последнего расфуфыренного дворянина и подошел к Хардину.

— Мой дорогой Хардин, — сказал он льстивым голосом, — нет ничего удивительного, что вы скучаете, ведь вы не назвали себя.

— Но я не скучаю, ваше высочество. Мне очень интересно. Вы же знаете, у нас на Терминусе нет ничего подобного.

— Несомненно. Но не пройдете ли вы в мои частные покои, где мы сможем поговорить спокойно и где никто нам не будет мешать?

— Конечно.

Пока они спускались по лестнице, не одна графиня-вдовушка подняла свой лорнет в полном изумлении: кто этот плохо одетый и неинтересный незнакомец, которому выпала такая большая честь от самого принца-регента.