Османец - [202]

— Почему он должен ждать этого, Хоквуд?

— По двум причинам. Я уже говорил, что он предпочитает сражаться близ берега для того, чтобы одно крыло было защищено. К тому же, когда он узнает численность твоего флота, он предпочтёт дать сражение в турецких водах, чтобы спокойно уйти в случае поражения.

— Но если мы будем разбиты, мы теряем всё. — Дон Хуан вновь помрачнел.

— Но мы не будем разбиты, Я предполагаю, что Али-паша предпочтёт сражаться недалеко от берега, возможно, у выхода из залива Патраикос и ближе к его северному берегу, потому что там находится его база Лепанто. В этом случае венецианцы должны командовать левым флангом, поскольку они наиболее приспособлены сражаться в прибрежных водах. Значит, они будут ближе всех к берегу.

— А правый фланг?

— Милорд, если бы ты доверил его мне... но сомневаюсь....

— Я не могу, Хоук-паша, как бы ни хотел этого. Достаточно того, что ты и так находишься с нами.

— Понимаю, милорд. Тогда отдай его Дориа.

— Но ведь он твой злейший враг!

— Но он превосходный мореход, к тому же военный...

— У тебя широкая душа, Хоквуд. Я приму твои рекомендации. Скажи, что ещё нам нужно делать.

— Мы мало что можем ещё... мы должны молиться, чтобы погода не изменилась.

Небо в тот момент было чистым.

Последние воины добрались до Корфу 25 сентября. К тому времени дон Хуан и Хоквуд получили кое-какую интересную информацию. Остров, оказывается, был атакован турками всего неделю или две назад. Затем турки отступили, получив сообщение о приближении христианского флота.

Турецкие разведывательные галеры появлялись время от времени в пределах видимости, и дон Хуан с трудом удерживал командиров от их преследования. Он боялся, что турки отступят от Лепанто, узнав о прибытии флота христиан, но Хоквуд разубедил его: Селим никогда не согласится на это, как, впрочем, и Али-паша. Он ждал этого момента всю свою жизнь. И действительно, от пленников, захваченных венецианцами, стало известно, что турецкий флот находится в заливе и что Али-паша уже прибыл, чтобы возглавить его.

— Кто прибыл вместе с ним? — спросил Энтони у пленника.

— Там много великих командиров, Хоквуд. Хасан-паша из Алжира... «Сын Барбароссы», — подумал Энтони. — Хамет-бей, Улуч-Али, Мехмед Широччо-паша.

— Кто главнокомандующий? — спросил Хоквуд.

— Пертав-паша, господин.

— Пертав-паша, — злорадно повторил Энтони.

— Он важнее остальных? — спросил дон Хуан.

— Для меня да, милорд, — сказал Энтони с мрачным удовлетворением в голосе.

Безветренным днём 29 сентября флот, сопровождаемый только галеасами, а не галеонами (для них не было ветра), переправился через узкий пролив, отделявший Корфу от Албании, и направился к порту Гоменицца на материке, чтобы собрать необходимую информацию. Вечером дон Хуан сообщил капитанам правду о Фамагусте. Он также рассказал о том, какую роль сыграл в этой трагедии Хоквуд, и о печальной участи Марк Антонио Бригадино.

— И этот негодяй, — воскликнул Амброджио Бригадино, — стал помощником нашего главнокомандующего? Милорд, я требую, чтобы его немедленно повесили.

— Монсиньор, я готов встретиться с вами с мечом в руках сразу же по окончании кампании, — вставая, произнёс Энтони. — Но сейчас наша общая цель — сражаться за великое дело, ради которого я готов пожертвовать жизнью. Разве мы не должны отомстить за вашего брата и всех тех несчастных, которыми он командовал, прежде чем воевать между собой?

— Хорошо сказано, Хоквуд, — вмешался дон Хуан. — До исхода битвы дуэли отменяются. Счёты будете сводить после нашей победы.

На следующий день прибыло ещё семнадцать галер. Восемь из них были от рыцарей Святого Иоанна на Мальте, ими командовал глава города Массины по имени Джустиниани. Он был прямым потомком генуэзца, героически защищавшего Константинополь от Мехмеда Завоевателя. Ещё девять галер пришли из Венеции. Казалось, Алвизо Мочениго решил отдать всё на разгром турок и тем самым оставил свою республику почти незащищённой.

Подкрепление обрадовало дон Хуана. Он смог улучшить тактическую диспозицию и увеличил свои три эскадры до шестидесяти трёх кораблей в каждой, а резерв — до тридцати пяти. Теперь у него было двести двадцать четыре галеры и галеасы, и он больше не чувствовал, что турки намного превосходят его количеством. И если бы можно было задействовать и галеоны...

Хоквуда беспокоила погода — на небе появились клочки облаков. С наступлением октября всегда возникает опасность внезапного шторма, хотя вряд ли это случится раньше чем во второй половине месяца. Энтони хотел продолжить поиски турок, но дон Хуан настаивал, что галеоны можно использовать в предстоящем сражении, и три драгоценных дня были потеряны в ожидании в Гоменицце ветра, который мог сдвинуть эти огромные корабли с места.

Была и другая причина для волнений — люди начали болеть. Это было неизбежно, поскольку они длительное время находились взаперти, а свежая пища из албанских сел не улучшила положение, а, наоборот, ухудшила. Среди тех, кто свалился в лихорадке, был Мигель де Сервантес.

Были дни, когда терпение, и без того натянутое, начинало иссякать.

Тем временем облака сгущались.

— Милорд, — сказал Энтони в приступе отчаяния, — если вы будете ждать ещё несколько дней, то мы можем проиграть битву. Погода не терпит.