Ослиная Шура - [88]

– Если бы этот храм был, то давно было бы…

Он не договорил, стало ясно, что человек не понимает, не хочет понимать или боится признать начало Апокалипсиса, которое уже произошло. Похоже, что он не принимает во внимание мумию, поныне исполняющую роль в театре одного актёра на Красной площади, и которая ещё при жизни говаривала: «Эта сраная Россия послужит лишь топливом для мирового пожара».[73]

Причём, даже в Евангелии сказано: «Яко же молния исходит от восток и является до запад, тако будет пришествие Сына Человеческого».[74] А уже давно никто внимания не обращает на пролетевший перед захватом власти Лениным Тунгусский метеорит. Ведь никакого же метеорита не нашли, сколько не искали. Просто Христос предупреждал: Смотрите, кому кланяетесь! Значит, и всех прочих патриархов Никонов или Ульяновых-Бланков, метящих в Вожди мирового пролетариата и уничтожителей России всех рангов, открыто продающих страну, следует рассматривать в прошлом, сейчас и в грядущем по совершённым делам, и никак иначе!

Тогда Шура решилась:

– Я была в Москве во время воздвижения храма Христа Спасителя, разрушенного в своё время коммунистами.

– Ну и что? – не понял отец Агафангел.

– А то, что напросилась у одного священника провести меня на праздничную закладку первого камня будущего храма, – честно призналась девушка. – Батюшка провёл меня сквозь семь рядов стоящих в охранке ментов. Мы оказались совсем недалеко от Его Святейшества Патриарха Всея Руси. Но праздника не состоялось. С благословения Алексия II мэ-эерский человечек принялся закладывать первый камень. Он кроме своей знаменитой кепки был опоясан клетчатым кожаным передником, орудовал большим серебряным мастерком в правой руке, а через плечо перекинута чёрно-белая перевязь с крохотным кинжальчиком. Вольготная работа вольного каменщика.

– Ты хочешь сказать, что московский мэр – член масонства?

– Не это главное, – отмахнулась Шура. – Важно то, что любой православный в нашей стране – свой среди чужих. А любой президент или патриарх – чужой среди своих. Наша родина разваливается на глазах, летит под откос, а слуги народа по телеящику отчитываются перед нами о мифических глобальных победах развития экономики и технократии.

Монахи внимательно выслушали воспоминание паломницы, явно не похожее на размышления обыкновенной женщины, но ничего не ответили. Может, просто нечего было, а, может, в России до сих пор бесчинствуют Скуратовы, как при Иване Грозном? После революции в двадцатом веке российского монарха казнили, и никто слова не сказал. Примерно также все верные и неверные евреи не возражали Христову распятию. Более того, кричали: «Распни! Распни Его! Пусть кровь Его будет на нас и на детях наших».

Во всяком случае, никто из евреев за две тысячи лет не каялся перед Богом за распятие Христа. А каялся ли кто из русских за своих предков-палачей, бесновавшихся при жизни, растерзавших не только последнего монарха, но и всю страну?

На этот вопрос тоже можно ответить однозначно, потому что многие до сих пор считают: мир может жить и существовать только равноденственной бурей, и каждый человек в этой буре должен с кем-то или с чем-то бороться, сражаться и убивать. К чему тогда разговоры о каком-то развитии цивилизации, если до сих пор Научно-технический прогресс называют революцией?

Шурочка чувствовала себя довольно неуютно за диссидентские выпады. Но разговор на скользкие темы между Шурой и отцом Агафангелом больше не возобновлялся.

Как-то раз Шура отправилась в монастырский архив, потому как отыскать и прочитать полезную для неё литературу, было необходимо. В отведённом под архивно-библиотечные склады полуподвале с живописными сводчатыми потолками она наткнулась на монаха Виталия, который царствовал здесь с большим удовольствием. Просто любовь к книгам была для него очень уж совместима с монашеским послушничеством.

Библиотека в монастыре занимала тёплое полуподвальное помещение, в котором находилось не только книгохранилище, но и архив. Здесь в сундуках, на столах, на этажерках, стоящих треугольниками друг к другу хранились книги, рукописи и старинные свитки, причём, некоторых из них завезены сюда самим Андреем Первозванным.

Святой Андрей – Первый Апостол Господень – недаром по этим местам хаживал, об этом тоже забывать не следует. Ведь он Слово, которое с тогдашних времён зовётся Правым, сюда доставил. Именно он первый начал учить русичей православию, хотя самого православия тогда ещё не существовало. А через восемь веков после этого равноапостольный Владимир только закончил дела, поднятые его бабушкой, княгиней Ольгой.

Размышляя на эту тему, Шура попросила разрешения порыться в архивах. Монах Виталий не стал прекословить, да и можно ли неприветливо встречать человека, пришедшего за помощью туда, где можно найти Божие Откровение для себя, понять, что послан ты в этот мир не для его исправления, не для поучения окружающих, а всего лишь для понимания себя, своих поступков, своего выбора. Ведь даже Господь сказал, мол, «судите Меня по делам Моим»… Причём, дела эти должны быть не для собственной славы и благополучия, иначе, кому они нужны?