Ослепительный цвет будущего - [15]
Дедушка стоит на другом конце комнаты – с тем же успехом это мог бы быть другой конец Тихого океана, – одной рукой хватаясь за спинку дивана. На лице у него застыло грозное выражение. В дверном проеме, разделяющем кухню и гостиную, глядя в пол и тряся головой, стоит бабушка.
На протяжении бесконечной беззвучной минуты меня никто не замечает. Затем все они одновременно вдруг смотрят так, словно обо мне объявили на какой-то неведомой мне частоте. Уайпо мгновенно отрывает взгляд от пола. Папа разворачивается.
– Прости, Ли, – выпаливает он, бабушка в унисон произносит что-то на китайском. Отец направляется обратно в комнату для гостей, проносясь мимо меня с такой скоростью, что воздух превращается в ветер.
Уайпо ныряет в кухню и мгновенно возвращается, сжимая в руках пластиковый контейнер. Она перечисляет слова, которые звучат как музыка – и в то же время не звучат никак.
– Простить за что? – Я разворачиваюсь, чтобы мой голос догнал папу в другом конце коридора.
– Она спрашивает, чего тебе хотелось бы поесть, – переводит папа через плечо.
Я делаю шаг в его сторону.
– Пап, что ты делаешь? Что происходит?
Уайпо бережно берет меня за локоть и отводит обратно в кухню. Пакет за пакетом, коробку за коробкой вынимает она из холодильника продукты, предлагая мне бесчисленные варианты обеда. Овощи, сырые дамплинги, разнообразные каши, сыр тофу, маринады…
– Yao buyao?
– Yao, – отвечаю я. Да. Хочу. Слава богу, хоть это я поняла.
Ее глаза загораются при каждой моей попытке изъясниться на китайском. Она берет сковороду, а я разворачиваюсь в коридор ровно в ту секунду, когда папа выкатывает из комнаты свой чемодан и рюкзак.
– Папа!
Он виновато на меня смотрит.
– Прости, Ли, я не могу.
– Что?
Я перевожу взгляд на дедушку, который теперь сидит на диване. Его глаза закрыты, плечи не двигаются.
– Твоя мать… – Папин голос срывается. – Она не хотела, чтобы мы спорили.
Я выпячиваю подбородок.
– Я ни с кем не спорю.
– Она бы не хотела, чтобы мы злились… Или держали обиду друг на друга. Ни из-за нее, ни из-за прошлого. Это именно то, чего она пыталась избежать. А теперь я нарушаю обещания, которые дал ей, когда мы поженились.
– Вы поженились почти двадцать лет назад. Все меняется.
Он устало смотрит на меня.
– Я тоже так думал. Но меняется не все.
Я скрещиваю руки на груди.
– Мы только что приехали. Ты не можешь просто взять и заставить меня уйти.
– Я и не заставляю, – поспешно отвечает папа. – Я не заставляю тебя уезжать. Понимаешь? Ты можешь остаться, а я пока побуду в Гонконге…
Я не верю своим ушам – меня встряхивает, как при землетрясении.
– Ты что, шутишь? Ты хочешь… просто оставить меня? Здесь?
– Ты в надежных руках, – произносит он, потирая виски. Под глазами у него темные мешки, в волосах – нити седины. – Ты останешься с родными. Я вернусь за тобой, когда будешь готова ехать домой. А я пока куплю тебе сим-карту. И за углом я видел интернет-кафе, так что можешь…
– Они ведь даже не говорят по-английски! Как я буду с ними общаться?
– Практикуй китайский, – тихо отвечает он. – Ты ведь всегда хотела…
Все это похоже на шутку. Он что, смеется? Ну что я могу сказать на китайском? Да практически ничего.
Кто-то должен придумать закон, который запрещал бы всем родителям использовать то, что их дети однажды им сказали, против них самих.
Я наблюдаю, как он выталкивает чемодан на улицу, сбрасывает тапочки и просовывает ноги в ботинки, даже не развязывая их. Прежде чем закрыть за собой дверь, он произносит голосом, пронизанным виной цвета фуксии:
– Я тебя люблю, Ли.
Я слишком зла, чтобы отвечать.
Никто даже не прощается с ним.
16
В памяти медленно оживают слова и фразы на китайском, которые я когда-то разучивала:
Shengqi = злиться
Weisheme? = зачем?
Hao buhao? = нормально?
Buhao. Не нормально. А точнее, очень даже плохо.
Я поверить не могу, что меньше часа назад стояла и смотрела, как уезжает папа. Отчасти я испытываю облегчение. Отчасти – отвращение. Как я без его помощи получу ответы на свои вопросы? Как отыщу птицу? Ализариновым пунцовым во мне вспыхивает ярость, и в горле, готовый вырваться наружу, застревает крик.
Я сижу на кровати в гостевой спальне и перебираю на коленях подвеску. Прохладная серебряная цепочка струится в моих руках. Цикада на кулоне выглядит чуть ли не живее настоящей.
Как так вышло, что я держу ее на ладони? Письма, фотографии – как они сохранились?
Если что-то поджечь – оно сгорит. Но эти предметы не сгорели.
Мой гнев шипит и брызжет, словно зажженная спичка, соприкоснувшаяся с водой; внезапно испаряются все чувства, кроме одного – это чувство невероятного измождения.
Утренний свет просачивается внутрь, обволакивая пыльные края штор. Я отодвигаю их в сторону, чтобы взглянуть на город.
Мой взгляд останавливается на двух круглых блестящих глазах цвета пламени с чернильными зрачками. Они совсем рядом – прямо за оконной решеткой, сосредоточенно смотрят на меня. А вот и клюв – длинный, заостренный, угольно-черный. Алые перья загибаются кверху, переходя в хохолок на макушке.
Воздух словно прилипает к стенкам гортани; желудок резко сжимается. Паника смешивается с чувством облегчения, переливаясь смесью оттенков оранжевого и желтого.
«Надо уезжать – но куда? Надо оставаться – но где найти место?» Мировые катаклизмы последних лет сформировали у многих из нас чувство реальной и трансцендентальной бездомности и заставили переосмыслить наше отношение к пространству и географии. Книга Станислава Снытко «История прозы в описаниях Земли» – художественное исследование новых временных и пространственных условий, хроника изоляции и одновременно попытка приоткрыть дверь в замкнутое сознание. Пристанищем одиночки, утратившего чувство дома, здесь становятся литература и история: он странствует через кроличьи норы в самой их ткани и примеряет на себя самый разный опыт.
МГНОВЕННЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР THE SATURDAY TIMES. ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ ФРЕДРИКА БАКМАНА. Иногда, чтобы выбраться из дебрей, нужно в них зайти. Айзек стоит на мосту в одиночестве. Он сломлен, разбит и не знает, как ему жить дальше. От отчаяния он кричит куда-то вниз, в реку. А потом вдруг слышит ответ. Крик – возможно, даже более отчаянный, чем его собственный. Айзек следует за звуком в лес. И то, что он там находит, меняет все. Эта история может показаться вам знакомой. Потерянный человек и нежданный гость, который станет его другом, но не сможет остаться навсегда.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.