Осколок солнца - [5]

Выйдя на улицу возле метро, Димка долго не отпускал Лиду, а когда она ушла, то, по своему обыкновению, начал восторгаться ее достоинствами.

Бабкин сурово перебил его.

— Болтлива не в меру.

Вадим от неожиданности замедлил шаг.

— Постой, о ком ты говоришь? — удивился он, зная, что из Лиды приходилось с трудом вытягивать слова. Даже сегодня, когда они так долго не виделись, она больше слушала, чем рассказывала о себе, хотя Вадима это всегда интересовало.

— Ну, знаешь ли, — развел он руками, — на сей раз тебя подвела наблюдательность.

— Это ты ничего не видишь. Закрыл глаза, как соловей, и заливаешься. — Тимофей оглянулся и, убедившись, что поблизости никого не было, добавил: — Один тип все время прислушивался к вашим секретам.

Багрецов сморщился, как бы оказавшись в полосе яркого света.

— Ерунду говоришь. Какие там секреты!

— Не знаю. Во всяком случае, можно бы обойтись без фамилий. Ты сдуру спросил насчет связи химии, с электротехникой, а она отослала тебя к Курбатову да еще прибавила, что он создатель какой-то технологии. Адреса только недоставало.

Обмахиваясь шляпой, Вадим заметил небрежно:

— Кому нужно, узнает в институте.

— Вот именно — кому нужно. — Бабкин резко сдвинул кепку на глаза и отвернулся.

Багрецов пожал плечами. Обычная Тимкина мнительность. Конечно, надо быть осторожным, но нельзя же поминутно оглядываться, если нет к этому достаточных оснований.

За последнее время Тимофей стал ужасно нудным. Слова громкого не скажи, не смейся, не маши руками. Люди, мол, оборачиваются. Ну и пусть. У человека хорошее настроение, на него и глядеть радостно.

На тротуарах сверкали лужицы, слепили глаза, как осколки солнца. Осколки? Попробуй скажи Тимофею, что хорошо бы отколупнуть такой кусочек от солнышка, достать хоть бы маленький его осколочек, чтобы узнать, чем оно живет и дышит? Какими глазами посмотрел бы на тебя Тимофей?

Но фантазия уже заработала. В самом деле, вдруг бы на Земле оказался солнечный осколок? Нет, не с поверхности Солнца, а из ядра — плотное, загадочное вещество, в котором происходят сложные, пока еще неизвестные человеку атомные реакции. К такому осколку не подойдешь. А нельзя ли человеческими руками сделать кусок солнца? Все составные его части на Земле есть, температуру в миллионы градусов люди тоже могут получить, скажем, при атомном взрыве. За чем же дело стало?

— Пустая затея, — категорически отрубил Бабкин, когда Вадим начал выкладывать ему идею маленького солнца. — От настоящего хлопот не оберешься. До сих пор приручить не можем.

Багрецов подавил вздох. Так вот всегда. Чуть повыше взлетишь, а он тебя вниз за штаны тянет. И как только такие люди на свете живут?

Глава 2 ОЗЕРО В ПУСТЫНЕ

Командировку в Среднюю Азию Бабкин воспринимал спокойно — дело привычное, а Вадим места себе не находил, нервничал и ждал чего-то необыкновенного.

Большой романтик, страстный любитель Маяковского, — его он знал всего наизусть, — Вадим и сам грешил стихами, но, к счастью для себя и окружающих, понимал, насколько они несовершенны.

Когда ехали в автобусе на аэродром, шел дождь. Вадим по какой-то причине поссорился с Бабкиным и написал следующие вирши:

Дождь идет, бегут пузыри по лужам,

Дуется Бабкин, глядя на них,

Хоть понимает, что дуться не нужно

Ни на себя, ни на других.

Эти попытки передать стихами интересующие Димку события Бабкин воспринимал болезненно. Баловство, неумное чудачество. У Тимофея другие заботы: Стеше не нравилось, что он много летает. Но даже при всей любви к ней нельзя было отказаться от самого быстрого средства транспорта, тем более на дальние расстояния.

Чуть ли не каждую поездку с друзьями что-нибудь случалось. Да это и понятно, — ездили они не на курорты, а в дикие, необжитые места. И теперь, отправляясь в пустынный край Узбекистана, Вадим не сомневался, что приключения неизбежны.

Бабкин подсмеивался:

— Ну как же без них? Помнишь прошлый год? Все виды транспорта испробовал. Летал, плавал, мчался по горным дорогам. Ничего не случалось, а пешком пошел — попал под велосипед…

Приключения ждали друзей. Самолет, в котором летели Бабкин и Багрецов, задержался на промежуточном аэродроме — на трассе бушевала пыльная буря, и техники попали в город лишь на другой день. Тимофей сразу же телеграфировал Стеше, что долетел благополучно, Вадим послал такую же телеграмму матери.

Но путешествие еще не закончилось. Испытательная станция Курбатова находилась в пустыне, где не было ни дорог, ни тропинок. По песку или такыру — окаменевшему глинистому грунту, — можно было проехать на автомобиле-вездеходе. Такой автомобиль высылали вчера с испытательной станции. Но Бабкин с Багрецовым опоздали, и машина ушла обратно. Как быть? Техники пошли в геологическое управление, и тут их пристроили на почтовый самолет, обслуживающий изыскательские партии. Как раз сегодня он летел в лагерь экспедиции, расположенный километрах в семидесяти от испытательной станции Курбатова.

Багрецов поежился, будто ему за воротник песку насыпали.

— А там как же? Пешком?

Ему вовсе не улыбалась эта перспектива. В пустыне он был впервые. Барханы. Пески зыбучие. Фаланги. Скорпионы. Довольно подозрительная экзотика.