Осколки разбитого неба - [6]

где усыпляют разум мой умело.

И только совесть яростно бурлит,

как будто ищет ясного ответа:

ну почему очередной бандит

опять остатки пилит от бюджета?

И сколько нужно им ещё украсть,

чтоб родине закрыть навечно веки?

Но что сильнее, чем над жертвой власть...

Причём тут Бог? Всё дело в человеке.

2017

Ямб

За что мне дорог ямб беспечный,

другим размерам вопреки:

простой, торжественный и вечный

хозяин сладостной строки?

Слова послушные он скромно

назначит в чёткий, тесный строй.

Как будто сердце бьётся ровно,

звучит напев для нас с тобой.

Размеров предок незаметный,

поэтам многим верный брат, -

им увлекались беззаветно

всех классиков неровный ряд.

Я помню – в детстве, засыпая,

я слушал сказок переклик,

где жили: рыбка золотая,

учёный кот, изба, старик.

Он словно ландыш на опушке,

где ветер треплет лопухи.

Да, - им писал и смуглый Пушкин

свои бессмертные стихи.

2017

Ветер

Злую шутку сыграл со мной ветер:

нашептал мне однажды о том,

что встречается счастье на свете

в этом мире - опасно большом.

Только где же искать это счастье?

Не ответил мне ветер тогда.

Полетел с затаённою страстью

ивы нежно ласкать у пруда.

Он ромашки целует на поле,

льнёт к деревьям, волнует траву,

жаждет неба, простора и воли,

улетая потом в синеву.

Может быть, счастье именно в этом:

быть, как ветер полей, озорным.

Почему же я медлю с ответом,

голосам уступая иным?

2017

«Вот, опять появляются тени…»

Вот, опять появляются тени

и уходят, кого-то кляня.

Я прошу - не садись на колени,

ничего не проси у меня.

Обещала, что будет послушна,

и глаза были в нежную синь;

всё смотрела, да так простодушно,

словно солнце в окошках витрин.

Отшумело недолгое лето.

Землю скрыли сухие листы.

Но не смей говорить мне про это:

как любила поэзию ты.

Я не буду петь нежно и тонко,

неспособный бездумно любить;

потому, что ты душу ребёнка

захотела в тюрьму посадить.

И, насмешек твоих не приемля,

хоть они и невинно тихи,

я прошу: опустись ты на землю...

И ужасные выбрось духи.

2017

Стоянка

Железные кони стоят под навесом,

сквозь грусть вспоминая пыль дальних дорог.

На взмахи фасадов смотря с интересом,

они ищут к бегу малейший предлог.

Забыл их хозяин. Застыв на асфальте,

они здесь ночуют, они здесь живут.

А им бы лететь скоростной магистралью,

совсем не считая счастливых минут.

Что может быть лучше пустынной дороги

и ветра струи в лобовое стекло.

Но редкое счастье коснётся немногих,

а если коснётся, – считай повезло.

2017

«Казалось бы...»

Казалось бы – что здесь такого?

«Лист жёлтый упал на траву...»

Какое для осени слово

украсит узором  канву?

Златая у Пушкина осень,

но хмурой её Блок считал.

Любой здесь эпитет несносен

в попытке найти идеал.

Она безразлична к поэтам,

что ей дифирамбы поют,

пытаясь нехитрым портретом

представить теченье минут.

В её красоте величавой,

что видит внимательный взгляд,

есть сладость и горечь отравы

тех лет, что так быстро летят.

И радость в душе утомлённой

легко переходит в печаль,

когда ветер, в осень влюблённый,

уносит лист в ясную даль.

2017

Ноутбук

И снова я в отчаянной отваге

терзаю свой потёртый ноутбук.

Как много мук досталось бедолаге

от набранных и стёртых лишних букв.

Опять весна приходит и уходит,

одев деревья в роще теневой.

Я постигаю сходство в антиподе,

где в мониторе виден облик мой.

За каждой буквой – целый рой страданий,

сомнений мука, недоступность слов,

обманчивых, неясных ожиданий,

где каждый день был неподдельно нов.

Мы с ним делили трепет вдохновенья,

печаль души, мыслишек дребедень.

Зато меня он приучил к терпенью,

прощая всё — включая даже лень.

2017

«Лишь бы ворчать…»

Лишь бы ворчать… Только сердце устало.

Родина есть и её вдруг не стало.

Солнце сияло, но скрылось за тучей.

Карлик горбатый забился в падучей.

Тут тараканы сквозь узкие щели

выползли дружно, наметили цели

и растащили – до капли, до крошки

всё из избушки на курячьих ножках.

Двинулись дружно тяжёлые танки,

хлынули деньги в распухшие банки.

Будто бы в шапке они – невидимке.

Лихо взымают с меня недоимки.

Я же, замызганный житель обочин,

вижу прекрасно, как мир стал непрочен.

Стал он какой-то козлино-звериный.

Поздно искать неурядиц причины.

Вот, существую с улыбкой безверья,

тихо печалясь за запертой дверью.

Вьюжит позёмкой в степи дикий ветер.

Вырвались вдруг из меня строчки эти.

2017

«Нету радости...»

Нету радости, мира, покоя -

просто время сейчас непростое:

истеричность дурных новостей

и нахальство незваных гостей.

Впору лечь, замереть, не вставая,

под колёса ночного трамвая,

потом в омут нырнуть с головой,

бедолагу являя собой.

Дорогая, прости за молчанье,

поцелуй меня в лоб на прощанье,

осени на дорожку крестом.

Я лежу неподвижно, пластом.

2017

Ангел мой

Не знаю сколько жить ещё осталось.

В окне чуть брезжит серый, скучный день.

А жизнь была, иль только показалась,

как тень густая в кепке набекрень…

Я отплыву в назначенные сроки

к другим - небесным, дальним берегам.

Легко заплачет ангел одинокий,

благословив дорогу к небесам.

Он был со мной без видимой причины,

стоял всегда незримо за плечом.

И, как художник создаёт картины,

творил меня, забыв об остальном.

А дни текли неровной вереницей,

неотвратимо таяли вдали.

Ах, ангел мой, печально-бледнолицый,

как много дел закончить мы могли…

Не оставляй меня в дороге дальней,