Осколки разбитого неба - [4]

Значит, шлялась по клубам опять допоздна.

Мозг выносит неслабо и так извращённо,

но чертовски красива, хоть часто пьяна.

Гардероб поменять хочет, стиль - цвета хаки,

одеяло из шерсти овец Рамбулье…

Пристрелить бы её, эту дрянь, как собаку,

только проще купить от Версаче колье.

2017

Особняк

Глаза с поволокой туманной;

походка, что сводит с ума.

Умея быть нежно-желанной,

мужчин выбирала сама.

Она вышла замуж удачно,

когда подвернулся банкир.

Пейзаж захолустья невзрачный

сменился на сказочный мир.

Элитный посёлок у леса,

забор высоченный вокруг.

И жизнь развивалась как пьеса,

войдя в предназначенный круг.

Ступени из мрамора плавно

ведут с этажа на этаж.

А сколько их – это неважно.

Таков уж сегодня кураж.

К услугам не ванна – джакузи,

интимный, рассеянный свет.

Они там с банкиром в союзе

частенько встречали рассвет.

В быту интроверт был махровый,

своим подчинённым — гроза.

Прислуге приказ дал суровый:

не сметь попадать на глаза.

Подруги — и те под запретом,

таков уж он был нелюдим.

Безмолвием будни одеты,

и так тяжело было с ним.

Питались изысканно вкусно,

забыла, что значит страдать.

Но скучно ей бедной, и грустно,

и некому руку подать.

Не зная, что значит свобода,

врастая в привычный уклад,

потратила лучшие годы,

мечтая вернуться назад.

Сидела б сейчас у подъезда,

молола своим языком, -

привычное, тихое место:

людьми переполненный дом.

А здесь бессловесно и тихо

томишься, не зная зачем.

Малейшую папика прихоть

должна выполнять без проблем.

В шкафу чемодан был дорожный,

внутри полотняный платок.

В нём спрятаны были надёжно

верёвка и мыла кусок.

2017

Зной

Душный зной окутал сад заросший.

Облака куда-то улетели.

Всё затихло, и в далёкой роще

соловей не сыплет в рифму трели.

Плавлюсь я, печали умножая,

даже тень спасти меня не в силах;

словно воск свечи,  безвольно тая,

жар и пламя ощущаю в жилах.

День уходит, изнурённый зноем,

разрешая отдохнуть в беседке.

Сад затих, окутанный покоем.

До земли склонились яблонь ветки.

2017

В ресторане

Мы были в модном ресторане

среди подвыпивших людей.

И каждый час иные грани

я открывал в душе твоей.

Рыдала скрипка, струны пели,

вздыхал и вторил ей рояль.

Вокруг смеялись и шумели,

не понимая их печаль.

Шопена нежные сонаты

звучали в душной полутьме.

А рядом голос пошловатый

бубнил, как поп в своём псалме.

И стало скрипке больно, больно...

Смычок испуганно затих.

И стали ближе мы невольно,

ведь пела скрипка не для них.

Перебирая наши встречи,

ты планы строила для нас.

Какой сегодня дивный вечер!

Какой вульгарный диссонанс...

2017

Читатель

Осень тихо ушла и бушует зима.

Эти строчки диктует мне Муза сама:

«Все уснули давно, только лампа не спит,

освещая поэта, что страстно творит.

Виден явно вокруг быт, попавший в цейтнот,

он привык получать от ворот поворот,

всё стремился наверх, знаменитым не стал,

от бессонниц и пьянок смертельно устал.

Чем же занят поэт в ледяной темноте?

Строчки лезут в тетрадь, только явно не те.

Что-то дунуло в голову с хмурых небес,

и он пишет про осень, деревню и лес.

Не старайся напрасно, сердечный мой друг.

Посмотри в монитор, ещё лучше — вокруг.

Наступил двадцать первый — компьютерный век,

где является в жизнь цифровой человек.

Про деревню писать — это полный отстой.

Ты не Фет, не Тургенев, и не Лев Толстой.

Лучше стал бы фрилансером, ботом в сети, -

в авангарде сегодня почётно идти.

Я устал от черёмух душистых весной,

от берёзовой рощи в деревне родной...

Разорви этот тесный и замкнутый круг,

опиши этот мир, что ты видишь вокруг.

И когда, наконец, станешь с веком на "ты"

говорить, расколов тишину пустоты,

ты подружишься сразу и прочно со мной,

повернувшись к эпохе прошедшей спиной».

2017

Аравийская пустыня

Священный закон Аравийской пустыни

пока запрещает пролить яркий свет.

Тут тайны заветные спят и доныне

под толщей барханов, под тяжестью лет.

Лежат фараоны в богатых гробницах,

проникшие в мудрость вчерашних основ.

А время неспешно листает страницы

пергаментной книги минувших веков.

Застыл молча Сфинкс, не спеша зарывая

тяжёлые когти в хрустящий песок.

На тайны загадочно нам намекая,

он пристально смотрит на Нил, - на Восток.

Под ним существуют подземные залы:

хранилище знаний пришельцев со звёзд.

А их охраняет дракон одичалый,

считая, что каждый - непрошеный гость.

Лежат там останки царей Атлантиды,

и тени живые ведут давний спор.

Ещё есть проход в самый центр пирамиды,

где сердце вселенной живёт до сих пор.

Клянусь я богами, что ныне забыты:

Осирисом, Гором и солнечным Ра, -

где древняя тайна надёжно зарыта

никто не узнает. Ещё не пора.

2017

Полная луна

Звёздною ночью при полной луне

долго я ей любовался часами.

Слышно, как сердце стучит в тишине,

тонкую нить протянув между нами.

Мучает тайно, покой не даёт

это сиянье луны серебристой.

Словно она нашу Землю ведёт

к цели неведомой трассой лучистой.

Путь тот далёк, вереница веков

где-то уже растерялась в дороге.

А впереди – бесконечность часов

с космосом дальним в немом диалоге.

Здесь безграничность диктует закон,

время меняя в свободном пространстве.

Части вселенной звучат в унисон,

замыслом чьим-то придя к постоянству.

Протуберанцы свиваются в жгут,

солнце багровое дерзко венчая.

А за ним россыпью буйно цветут

яркие звёзды, в созвездья сплетаясь.

Мчимся и мчимся в космической мгле