Осколки неба, или Подлинная история The Beatles - [18]

– Это не совсем то, что я хотел сказать, – усомнился Стюарт в верности интерпретации своей идеи. – Что-то все-таки и уметь надо.

– Что-то надо, – согласился Джон. – Но что-то я ведь тебе уже показывал…

Это был уже не тот «Куорримен», что играл на «Шоу талантов Льюиса». Пол Маккартни давно стал не только полноправным членом группы, но и вторым ее лидером, и они с Джоном вместе сочинили целую уйму песен. (Из-за того, что Пол – левша, показывая что-то друг другу, они усаживались перед зеркалом.)

Тетю Мими не могли обмануть хорошие манеры Пола. Она не раз ворчала: «Этот маленький пижон Маккартни разжигает костер, на котором тебе предстоит гореть, Джон…» Когда тот подъезжал на велосипеде к их дому и вежливо обращался: «Привет, Мими, можно войти?», она неизменно отвечала: «Конечно нет». Но союз Джона и Пола от этого ничуть не страдал.

Барабанить в группе недавно стал молчаливый коротко стриженный парнишка по имени Норман.

Род Дэйвис, самый дисциплинированный из всех, все никак не мог смириться с новым стилем и время от времени поговаривал об уходе. А Пит Шоттон появлялся на репетициях скорее в качестве «друга ансамбля», нежели музыканта: в рок-н-ролле его стиральная доска перестала быть актуальной.

К «Куорри Бенк Скул» ансамбль имел теперь самое опосредованное отношение, и его терпели тут лишь потому, что иногда ребята бесплатно играли на школьных вечерах.

– Это еще кто? – лишь переступив порог музыкалки, бесцеремонно указал Джон на щуплого лохматого юнца.

– Это мой друг Джордж, – ответил Пол. – Он пришел посмотреть.

– Ладно, – кивнул Джон. – Хотя лучше бы он слушал. Бери бас, Стью. Поехали. «I Saw Her Standing There»[7]. (Эту песню они с Полом написали на днях, и считали самой «забойной».)

Чтобы вступить одновременно, Джон задал темп щелчками пальцев, и давая счет:

– Раз, два… Раз, два, три четыре…

И они загрохотали. Но доиграли только до половины песни, когда Пол остановился и запротестовал:

– Нет, так нельзя! – он раздраженно кивнул на Стюарта. – Он ведь совсем не знает свою партию, играет что попало!

– Ну и что?! – взвился Джон, явно все еще находясь под гипнотическими чарами друга. – За то он гений! Он играет не так как все!

– А потому никто так и не играет, что не дураки, – заявил Пол. И его поддержал Род:

– Не знаю, какой он гений, но на басе он играть не умеет. Айвен делал это в сто раз лучше, но ты почему-то выгнал его.

– А ты бы вообще молчал! – начал злиться Джон. Сам Стюарт во время этого разговора несколько раз пытался взять слово, чтобы согласиться с ребятами в том, что игрок он никудышный, но Джон, махая руками, затыкал ему рот. – Тебе, Род Дэйвис, только гаммы играть! Ты ничерта не чувствуешь! Ты мне, между прочим вообще не нужен!

– Ах так? – Род отложил гитару в сторону. – Что ж, пожалуйста. Целуйся со своим Стюартом… – И он вышел из музыкалки, хлопнув дверью.

– Что на тебя нашло, Джон? – заговорил Пит Шоттон. – Почему ты всех оскорбляешь? У нас только барабанщиков – пять штук сменилось. С тобой никто не может играть!

– А тебя никто не спрашивает! Иди лучше постирай носки на своей доске!

Пит пожал плечами и молча вышел вслед за Родом.

«Да что это творится? – думал Джон. – Я ведь так останусь один! Все бросают меня!.. Пит! А я-то думал, мы – друзья на всю жизнь…» Он совершенно не отдавал себе отчета, что во всем виноват только он сам. Вид у него был такой, словно он вот-вот заплачет. Но из транса его вывел Пол:

– Брось, Джон, не расстраивайся. Все равно они ушли бы. Все катилось к этому. А против Стюарта лично я ничего не имею, просто, с ним надо немного позаниматься. Да мы прямо сейчас на полчасика выйдем с ним в коридор и все будет о'кей…

Из какого-то необъяснимого упрямства Джон, несмотря на то, что пыл его уже прошел, глянул на Пола и процедил:

– Вот только ты, мальчик, помолчи. Я вообще не пойму, что ты за человек. У тебя мать умерла. Мать! А ты песенки поешь…

Пол побледнел, как мертвец. Никто не знал, как тяжело он переживал смерть матери. Но он видел, как трудно теперь Джиму МакКартни – одному, с двумя сыновьями. Порой им помогали сестры Джима – Милли и Джинни – приготовить обед, постирать, убраться в квартире… Но это была капля в море неустроенности. И Пол сумел взять себя в руки, сумел не показывать своих чувств никому… И вот его упрекнули в этом.

– Мы со Стюартом позанимаемся в коридоре, – повторил он изменившимся голосом. – А ты поработай с Джорджем. Может, он нам подойдет. Пошли, Стью.

Джон остался в комнате с новичком и барабанщиком.

– Значит ты, малютка, теперь наш главный гитарист? – усмехнулся Джон, разглядывая Харрисона. – Детский сад! Ладно, показывай, что умеешь, бери гитару.

– Гитару? – странно улыбаясь, переспросил мальчик. У Джона создалось впечатление, что тот никогда раньше не слышал этого слова. Даже молчун-барабанщик хохотнул и стукнул от удовольствия палочкой по тарелке.

– Гитару, малыш, гитару, – подчеркнуто ласково подтвердил Джон и прикрыл рот рукой, непритворно поражаясь тому, что видит. Потом протянул Джорджу инструмент и отчетливо произнес:

– Ты. На гитаре. Играть. Умеешь?

Джордж принял инструмент.