Осколки неба, или Подлинная история "Битлз" - [144]

Уничтожив «Битлз», Пол понимал, что ему будет трудно. Но он не предполагал, что будет так трудно.

Больно, когда от тебя отрывают кусок живого мяса. Но еще больнее, когда ты сам – кусок оторванный от чего-то большего. И выжить тогда практически невозможно.

Его растерянность граничила с безумием. Он перестал работать. Он перестал бриться, да и вообще перестал заботиться о своей внешности. Он перестал интересоваться сексом. Даже с Линдой. Чувство вины и безысходности не оставляло его ни на миг.

Когда-то он с брезгливостью отнесся к увлечению Джона героином. Теперь, спрятавшись с Линдой на своей шотландской ферме в Суссексе, он сам погрузился в эту радужную трясину.

Они жили в крестьянской лачуге, которую Пол хотел когда-то переоборудовать под студию, поставив рядом настоящий дом. Они спали на старых, пропахших сыростью матрацах, брошенных прямо на цементный пол. По утрам Линда, прихватив деньги, отправлялась к соседям и покупала у них провизию – домашних сыр, домашний хлеб, яйца и молоко. Пол просыпался часа в три-четыре дня, но долго еще лежал в тяжелой полудреме. Когда он, наконец, вставал, Линда насильно кормила его.

Так продолжалось несколько месяцев. Однообразные муторные дни прерывались сюрреалистическими эпизодами. Как-то, например, к ним на ферму явился журналист и потребовал от Пола доказательств, что он – не фальшивый. Придя в бешенство, тот вылил на репортера стоявшее у порога ведро воды и в шею вытолкал из дома.

В другой раз, проснувшись среди ночи, Пол увидел в пробивавшемся сквозь ставни тусклом свете луны, что между ним и Линдой храпит какой-то худой, заросший оборванец. Пол растормошил его:

– Ты откуда? – спросил он.

– Я? – удивился тот. – Я уже неделю тут живу, парень! – незнакомец раздвинул в улыбке полный гнилых зубов рот. – Ты еще сказал мне: «Будешь жить со мной, Эд, все будет в порядке. Я написал „Yesterday“, и героин у нас будет всегда…»

Пол вытолкал и его.

Образ жизни больных растений прекратила Линда. Однажды утром она, вместо того, чтобы приготовить еду и убраться в доме, принялась трясти Пола, крича:

– Вставай! Вставай, говнюк! Я больше не могу спать с трупом!..

И он взял себя в руки. Ему казалось, что он, как потерянная игрушка, долго провалялся под шкафом в паутине и пыли. И вот его нашли. Он отмылся, сбрил с подбородка неопрятную бороду и «вышел в свет». Но оказалось, игрушка уже вышла из моды.

И началась гонка за утерянной славой. Сперва он работал в одиночку, затем сколотил довольно сносную группу, пригласив Денни Лейна и еще нескольких музыкантов. Ему хотелось, чтобы Линда всегда была рядом с ним, и он заявил, что она будет петь и играть на клавишных. Линда не умела ни того, ни другого, но, приняв это заявление за очередную прихоть, которая скоро забудется, стала честно брать у мужа уроки. Вскоре, однако, она уже довольно сносно музицировала, и судьба ее была решена: она стала выступать вместе с Полом, в свободное от работы время рожая ему предсказанных когда-то детей…

Некоторые пластинки Пола и его «Wings»[156] поднимались до вершин хит-парадов. Но до успеха «Битлз» им было все-таки очень далеко. Пол переносил это болезненно, хотя и сознавал, что он добился именно того, к чему стремился: он стал просто музыкантом. ПРОСТО МУЗЫКАНТОМ, безо всякой чертовщины и мистики. Оказалось, правда, что он – не самый сильный музыкант в этом мире.

Однажды, находясь по делам в Нью-Йорке, он пришел в гости к Джону, как в старые добрые времена, захватив с собой гитару.

Но тот не пустил его дальше порога.

– Это тебе не Ливерпуль, Макка, – сказал он, не поздоровавшись. – Тут без телефонного звонка не приходят.

– Я хотел спеть тебе новую песню, – начал Пол, еще надеясь, что Джон, по обыкновению поиздевавшись, все же впустит его, и они вволю повспоминают былые денечки.

– Пошел вон, болван, – сказал Джон с кривой усмешкой. – Скажи спасибо, что мне до сих пор не дали вид на жительство, и я не могу держать у себя оружия. – С этими словами он захлопнул дверь у Пола перед носом.

Джордж все дальше двигался по пути самопознания, углубляясь в дебри буддизма и индуизма. Патти ушла от него и стала женой Эрика Клэптона, что не мешало этой троице поддерживать теплые отношения друг с другом.

Мало кто понимал его новые песни, посвященные, в основном Богу. Свою фирму звукозаписи он назвал «Темная лошадка». Ведь он был темной лошадкой для мира шоу-бизнеса.

В его конторе работала низенькая поджарая, но яркая мексиканка по имени Оливия Ариас, она-то и родила ему сына, названного Дхани. А вскоре стала и его законной женой.

Он выпустил много пластинок, но особого успеха они не имели. Похоже, он и не стремился к этому.

Трижды общественность вновь привлекало имя Джорджа.

В первый раз, когда он организовал грандиозную благотворительную акцию в пользу республики Бангладеш при участии Боба Дилана, Рави Шанкара, Клауса Воормана, Клэптона, Ринго и группы «Бедфингер». За два концерта в нью-йоркском зале «Медисон-Сквер Гаден» они заработали для Бангладеш десять миллионов долларов.

Во второй раз – когда некто Роналд Мэк предъявил ему обвинение в плагиате. Речь шла о ставшей хитом песне Джорджа «My Sweet Lord»