Осколки миражей - [25]

Улицы были заняты торговым царством, а небольшие площади на перекрестках — отданы под танцы. По краям площадей выставили скамейки для отдыха и ларьки с едой.

Обыкновенные гуляния. И этого двор ждал с таким нетерпением? Похоже, рамки их церемониала уже надоели им самим.

— Смотри, шелк! — воскликнула Нейтин прямо над ухом и бросилась к павильону, в окошках которого были вывешены образцы ткани. Действительно красивые — сочные элегантные цвета, гладкость… Но неужели Тамеаны не могли себе позволить просто заказать его в другое время?

А стоило "сестре" скрыться в павильоне, как Элейн ощутила на плечах чьи-то руки. Потом ее подхватили под локоть и потащили за павильон. Мимо домов, позади стройного ряда киосков, к концу улицы и людному скверу, обсаженному по кругу заниттами — от их ядовито-желтых листьев рябило в глазах.

— А теперь, — произнес Эреол, останавливаясь, — рассказывай, как продвигается план и почему я вижу на тебе следы проклятия Л'Аррадона?

* * *

— Кервелин и Л'Аррадон как-то используют этот дождь, здесь все ясно, — подытожил Эреол, выслушав краткий отчет. — С трубами тоже, но странно, что они в коридоре, а не в купальне Кервелина, к примеру. И неплохо бы узнать, какого Хешшу королю нужно мокнуть под пожирающим разум дождем — понятия не имею, что здесь может быть замешано…

— Мне больше интересно, как я могла не заметить, что черный ход защищен проклятием, — сказала Элейн. Они сидели на скамье в густой тени пышных крон занитт, ветви которых каскадами свисали до самой земли. Здесь было прохладно и сравнительно спокойно, если отвернуться от пляшущей совсем рядом на площади толпы, и хотелось сидеть здесь до вечера в компании Эреола, а не возвращаться к суетливому и праздному двору с его назойливостью и невозможностью уединиться. А нужна ли ей эта власть и этот двор?.. В последнее время Элейн все чаще посещало тревожное подозрение, что она ошиблась.

— Или сработала моя защита, или проклятие завязано на определенные ситуации, или его могли наложить еще до Кервелина, а ходом на самом деле не пользуются, — вариантов может быть сколько угодно, — откликнулся Эреол. — Об этом не беспокойся, ни одно проклятие Л'Аррадона тебе не опасно. Остатки я снял. А вот что происходит с королем… Неплохо бы за ним проследить. Хотя ты, наверное, не сможешь, ты там все время на виду.

— На виду. Невыносимо, — кивнула Элейн. — Не знаю, когда я успею подбросить Арн-Фальету бумаги… ты говорил — уточнить, кого из министров король ценит выше всех, и начинать с него, так вот, это все-таки герцог Арн-Фальет… и кроме того, их еще нужно разобрать. Хоть бери и работай ночью под одеялом.

— Показывай. Посмотрим, что тебе удалось добыть, — сказал Эреол. — Я наведу на них морок, окружающие будут видеть журналы и газеты, если только не станут всматриваться.

Элейн вздохнула с облегчением. Она была не уверена, что сможет разобраться во всем сама. Когда они строили планы и обсуждали действия, когда пытались предусмотреть каждую мелочь и изучали все, что удавалось узнать о королевском дворе, все казалось простым. Как вышивка по схеме — стежок туда, стежок сюда, нужный цвет — и картинка готова. А на деле… Жизнь отличалась от умопостроений, как штормовой океан от подернутой рябью лужи.

Элейн извлекла утащенную у Кервелина стопку листов. Огляделась — прохожие не обращали внимания.

— Жаль, что тебе под силу только мелкая магия, — пробормотала она. — А мне так не хватает невидимости…

— Прости, но не выйдет. Я и так сделал невозможное, внедрив тебя к Тамеанам. И смогу сделать больше, только накопив силы. Ослабим единство приближенных Кервелина, заставим Л'Аррадона распыляться на обуздание раздоров… Может быть, тогда…

Элейн вздохнула. Это она знала и так.

Они принялись разбирать стопку. Рядовые указы и грамоты о распределении налогов, награждении кого-то землями, регуляции торговых путей и тому подобном чередовались с казначейскими отчетами. Некто Симьер, хранитель сокровищницы, скрупулезно перечислял государственные доходы и расходы. Элейн отыскала в списке суммы, уходящие на содержание двора, и усмехнулась.

— Да, сведущий человек не счел бы такую информацию важной. Но откуда народу знать, о каких деньгах идет речь на уровне королевских трат? Донести это до людей — и недовольства уже не избежать, — задумчиво проговорила она.

— Тебе не дадут пустить это в газеты. Да и не поверят, если распространять, к примеру, листки с этими отчетами. Нужно обставить более правдоподобно, — заметил Эреол. — Я попробую сделать копирующий вадрит. Вот если показать людям копии…

— Не только копии. Этот их "Круг", министры или сам Кервелин будут безуспешно искать, кто мог обнародовать украденное. Если только мы с тобой не попадемся, то добьемся сразу нескольких целей, — добавила Элейн. Эреол как-то странно посмотрел на нее:

— Ты еще заставишь меня тобой гордиться.

Элейн моргнула.

— Мы еще не видели переписку. Если там окажется что-то интересное…

Она раскрыла первый конверт, затем второй — король хранил письма прямо в них, аккуратно стянутыми ремешком. Все выглядело довольно потрепанным. Но если вчитаться, становилось ясно, почему. И по какой причине эта пачка писем лежала особняком, под рукой, рядом с повседневными документами.