Осколки клана. Том 2 - [10]

За ними обнаружился большой круглый зал с неким устройством посередине. Я даже не сразу понял, что это за агрегат с четырьмя огромными барабанами, словно окружившими небольшой зажатый между ними домик, и только потом до меня дошло, что это что-то вроде подъёмника, которые иногда используются на внешних стенах совсем уж старых небоскрёбов для особо габаритных грузов. Но ещё чаще подобные устройства можно увидеть на дне и на втором уровне в промышленных районах, а также при высотных мануфактурах из тех, что победнее.

Впрочем, лифт, ведущий куда-то вниз, был не единственным, что ждало меня в этой комнате. Прямо перед ним на полу лежал человек, одетый в приметный бажовский плащ. Точнее, древняя и неплохо сохранившаяся мумия, как я понял, подойдя поближе и внимательно осмотрев тело. Пусть смерть и не красит людей, но когда-то это был молодой и сильный русоволосый мужчина, скорее всего, лицом больше похожий на Сазима, Игната и прочих Бажовых из того воспоминания, нежели на меня, пошедшего в отца и имеющего карбазовские черты.

Рваная, явно сквозная дыра на спине мертвеца и бурые застарелые пятна под ним и на платформе подъёмника свидетельствовали о том, что смертельное ранение он получил где-то внизу, в катакомбах, но сумел воспользоваться лифтом и даже пройти пару шагов, прежде чем умереть… Так он и лежал теперь на животе с прижатой к груди левой рукой и вытянутой вперёд правой, до сих пор стискивающей ссохшимися пальцами в перчатке какой-то свёрток из плотной ткани.

«Хотя нет! – поправил я сам себя, рассматривая вогнанный в зазор между перекосившимися шестерёнками управляющего лифтом механизма чуть погнутый метательный нож. – Он сумел не только подняться сюда и пройти пару шагов, но ещё и сломать лифт, будто опасаясь, что некто там внизу сумеет им воспользоваться. Не удивлюсь, если добрался он сюда вообще только на силе воли…»

Аккуратно вытащив оказавшийся довольно тяжёлым свёрток из мёртвой руки, я, положив его на пол, аккуратно развернул ткань и тихо, но с чувством выматерился. Передо мной мягко и завораживающе светились четыре хрустальных яблочка примерно с детский кулачок размером, внутри которых весело бушевало пламя.

И ладно бы мне вспомнились только произнесённые кем-то недавно слова о тесной связи моего клана с Садовниками, что было само по себе неприятно, но перед глазами как наяву встала картина жуткого хрустального сада. Ряды аккуратно уложенных на землю тел подростков и звонко смеющаяся девушка, раскинув руки, кружащаяся под искрящимися на закатном солнце кронами. И точно такие же яблочки, только разноцветные, по одному на дерево, словно бесценные огоньки, светящиеся в прозрачной листве.

Что произошло там, внизу, в катакомбах, что мой дальний предок оказался здесь со столь страшным грузом, от которого буквально захлёстывают волны родственной живицы? Через ткань, которой, кстати, совсем не чувствовалось! На их руку напали Садовники, провели ритуал, а он один почти смог отбиться и захватить эти плоды? Или соратников перебил кто-то другой, а он смог провести ритуал и уже потом пострадал, но доставил самое ценное, на его взгляд, в защищённое место?

Аккуратно завернув яблочки всё в ту же ткань, я бережно убрал свёрток во внутренний карман формы. Что бы там ни было, как бы ни ужасны, на мой взгляд, материализованные в хрустальные деревья души, однако, если я правильно понимал объяснения той же Ольги Васильевны, это чуть ли не средоточие самой сути чародея. И если скормить простецу эти на вид твёрдые, но на ощупь мягкие и тёплые плоды, он обретёт то же самое ядро, что и донор, а, по сути, станет членом моего клана. И таковыми я могу теперь сделать четверых человек… Вот только кого?

Ладно, этот вопрос пока можно отложить. Судя по всему, плоды не подвержены действию времени, и у меня ещё будет возможность присмотреть кандидатов. А пока… я встал над телом погибшего родича. Слова поминальной молитвы Урборосу сами всплыли в памяти. Впервые мне приходилось хоронить родных, но по сердцу словно резанули бритвой.

Пусть нас даже и разделяли многие годы, но это был первый родственник, встреченный мной, как и доказательство силы клана Бажовых. Хотя бы этим он заслужил право упокоиться в стихии. Из моей руки плеснуло зелёное пламя, растекаясь по мёртвому телу, и в считанные секунды от него остался лишь пепел. Я опустился на колени, собирая его в мешочек, где раньше хранил всякую мелочёвку. Думаю, Древо академии будет хорошим местом, чтобы развеять его, пусть даже погибший там никогда не учился.

С подобными мыслями я направился прямиком в местную читальню. Из остальных комнат я уже взял всё, что мог на данный момент, а вот к книгам ещё даже не приступал. А ведь была… была надежда натолкнуться на такие же, как и та, в которой существует Мария… Но нет! То ли собрание произведений, хранящееся на полках и шкафах, было уже кем-то тщательно почищено, то ли вообще никогда не содержало подобных Марии книг. Зато где-то на полчаса моё внимание привлек раскрытый на странице с последней записью фолиант, возлежавший на кафедре, оказавшийся хроникой взлёта и падения маленькой группки моих родственников, отколовшихся от основного клана сто лет назад.