Оскар Уайльд, или Правда масок - [22]

. Он познакомился с Норманом Форбс-Робертсоном, молодым актером, который на пять лет был моложе его. «Дорогой Норман, — писал Уайльд, — мне кажется, что Вы заняты в субботу, неужели мы никак не сможем пойти вместе на соревнования по гребле? Если у Вас есть время, прошу зайти ко мне как можно скорее. Боюсь, не надоел ли я Вам вчера вечером с рассказами о своей жизни и своих проблемах. Мне кажется, Вы очень симпатичный и любезный по натуре человек, и Вы были настолько очаровательны те несколько раз, что мы встречались, что я, несмотря на то, что мы знакомы совсем немного, готов рассказывать Вам о вещах, которыми делюсь обычно лишь с теми, кого люблю и кого считаю своими друзьями»[117]. Вскоре его чаепития в Китс-хаусе начала посещать американка Женевьева Уорд, дебютировавшая на оперной сцене, но затем, потеряв голос, ставшая драматической актрисой. «Дорогая мисс Уорд, я предполагаю, что Вы очень заняты на репетициях. Однако если у Вас найдется время на чашку чаю с Вашим большим поклонником, приезжайте в пятницу в половине шестого на Солсбери-стрит, 13. Там будут еще две прекрасные дамы, леди Лонс-дэйл и мисс Лэнгтри, а также мама и несколько друзей»[118].

Оскар бывал на всех премьерах; он приобретал все большую известность, в частности, благодаря карикатурам Джорджа Дюморье в «Панче» и газетным статьям с рецензиями на его публикуемые в различных журналах стихи. Постоянная улыбка на его устах легко оправдывала любые свойственные молодости излишества: «Он был не только замечательным рассказчиком, но постоянно искрился улыбкой, радость жизни била в нем ключом, и какие дифирамбы пел он всем, кто ему нравился!»[119] Среди тех, кем в то время восхищался Оскар, были Лилли Лэнгтри, Уистлер и Сара Бернар. Эти люди, несомненно, сыграли важную роль в формировании его эстетического вкуса.

Лилли Лэнгтри, урожденная Эмили Шарлотта Ле Бретон, появилась на свет 13 октября 1853 года в Джерси и стала единственной дочерью преподобного Уильяма Корбета Ле Бретона. Ее мать, Эмили Девис Мартин, страстно любила поэзию, музыку, цветы, животных и свежий воздух. Еще в раннем детстве девочку прозвали Лилли за очень белую кожу. Она выросла вместе с шестью братьями: «Жизнь вместе с братьями, — вспоминала она, — превратила меня в неисправимого сорванца, случайно родившегося девочкой. Я умела лазить по деревьям, прыгать через ограды наравне с самыми ловкими из братьев; я с восторгом участвовала во всех их шалостях. Помню, как по ночам, когда нам положено было быть в постели, мы отправлялись с самым младшим братом на старое кладбище, забирались на ходули, заворачивались в простыни и безумно пугали запоздалых прохожих… Но это не мешало мне быть серьезной, и я могла читать часами напролет»[120]. В 1874 году она вышла замуж за Эдварда Лэнгтри, богатого ирландца из Белфаста, владельца шикарной яхты «Красная перчатка».

В Лондоне она попала в высшее общество и, благодаря своей красоте и обаянию, оказалась среди самых известных людей того времени. Лилли вызывала всеобщее восхищение, а газеты не жалели восторженных эпитетов в адрес «красавицы Лэнгтри». Она позировала Ф. Д. Уоттсу, Берн-Джонсу, Пеннингтону и — верх успеха — самому Джону Миллесу[121]. Он изобразил ее с лилией в руках, и с тех пор ее прозвали «Лилией из Джерси». Картина произвела сенсацию на выставке в Королевской академии. Лилли Лэнгтри представили королеве Виктории, а ее искусство пленило принца Уэльского, о котором она писала: «Принц Уэльский обожает музыку и обладает несомненным критическим чутьем. Почти каждый вечер его видели в самой большой ложе в Опере в окружении ближайших друзей. Все, кто с ним общался, всегда отмечали приветливость принца даже в отношении домашней прислуги, он не мог пройти мимо, не обронив любезного слова и не поприветствовав вас хотя бы взглядом»[122].

Серьезные финансовые затруднения, связанные с чрезмерными расходами, привели Лилли Лэнгтри на сцену. Первый опыт едва не обернулся катастрофой: «Увы, я не могла вспомнить ни единого слова из вступительного монолога. Я просто стояла на сцене, старательно улыбаясь и сжимая в руках букет роз, и не имела ни малейшего представления о том, что делать дальше. К счастью, я услышала настойчивый шепот импресарио, с тревогой ожидавшего за кулисами моей первой реплики, и пришла в себя, а дальше все прошло без осложнений»[123]. Вскоре Лилли с успехом исполнила роль Кейт Хардкасл в пьесе известного ирландского драматурга Оливера Голдсмита «Ошибки одной ночи» в театре «Хеймаркет». Создание этого образа обеспечило актрисе успех у критики и восхищение Оскара Уайльда, который осыпал ее цветами и посвятил ей стихотворение «Новая Елена», написанное как раз по случаю ее выхода на сцену «Хеймаркета» в 1880 году.

В те дни Оскар нередко прогуливался в районе Пиккадилли, одетый в средневековый костюм и с цветком зеленой гвоздики в виде единственного украшения, там же появлялась и миссис Лэнггри с пуделем на поводке, у которого на боку были выбриты инициалы Л. Л. Что это была за пара: она — красавица, украшение любого салона, он — его достопримечательность! Они оба стали символами веселья и фантазии, сверкавшими в викторианский век, чахнувший от скуки. Принц Уэльский пригласил Уайльда в свою ложу в Опере, и Оскар сблизился с лордом Литтоном, леди Шрюсбери, леди Грэй. Лилли Лэнгтри осталась излюбленной моделью художников и славой «Хеймаркета», в то время как Уайльд начал вызывать интерес у деятелей литературы, таких, как Томас Харди, Мередит, Браунинг, Суинберн, пусть даже некоторые суждения о нем порой бывали слишком строги. Главное, в обществе только и было разговоров, что о нем и о ней.