Оскар и Розовая дама - [4]
Доктор Дюссельдорф, очень недовольный тем, что его коллеги никак не могут повлиять на меня, наконец дрогнул:
— Разыщите эту даму!
Тут я согласился передохнуть и ненадолго прилег в своей палате.
Когда я проснулся, Бабушка Роза была здесь. Она улыбалась:
— Браво, Оскар, твоя атака удалась. Ты им здорово наподдал. Но в результате теперь они завидуют мне.
— Плевать.
— Это славные люди, Оскар. Очень славные.
— А мне на это плевать.
— Что-то случилось?
— Доктор Дюссельдорф сказал моим родителям, что я скоро помру, и они удрали, поджав хвост. Ненавижу их.
Я ей подробно рассказал обо всем, ну как тебе, Бог, в этом письме.
— М-м-м, — протянула Бабушка Роза, — это напомнило мне мой поединок в Бетюне с Сарой Ап-и-Шмяк, атлеткой, вечно намазывавшейся маслом. Эта верткая как угорь трюкачка боролась почти обнаженной, да еще маслом натиралась, так и выскальзывала из рук во время захвата. Она выходила на ринг только в Бетюне и каждый год выигрывала там кубок. Но мне так хотелось заполучить этот бетюнский кубок!
— И что же вы сделали, Бабушка Роза?
— Пока она поднималась на ринг, мои друзья обсыпали ее мукой. Масло плюс мука — отличная панировка. В два притопа три прихлопа я отправила на ковер эту Сару Ап-и-Шмяк. После этой схватки ее называли не Угрем Ринга, а Панированной Треской.
— Бабушка Роза, простите, но я не вижу тут никакой связи.
— А я ее прекрасно вижу. Всегда есть выход, Оскар, всегда можно что-то придумать, вроде этого трюка с пакетом муки. Знаешь что, тебе нужно написать Богу. Он все же помощнее, чем я.
— Даже на ринге?
— Да. Даже на ринге. У Бога все схвачено. Попробуй, малыш. Что тебя больше всего мучает?
— Ненавижу, просто ненавижу своих родителей!
— Тогда ненавидь их как можно сильнее.
— Вы мне такое говорите, Бабушка Роза?
— Да. Ненавидь их как можно сильнее. Это будет как кость. А когда ты ее догрызешь, то увидишь, что оно того не стоило. Расскажи все это Богу в своем письме, попроси его навестить тебя.
— Он что, может двигаться?
— На свой лад. Нечасто. Скорее даже редко.
— Почему? Он тоже болен, как я?
Бабушка Роза вздохнула, похоже, ей не хотелось признать, что и ты, Бог, чувствуешь себя неважно.
— Оскар, разве твои родители никогда не говорили тебе о Боге?
— Да бросьте. Мои родители просто болваны.
— Ну да. Но разве они никогда не говорили с тобой о Боге?
— Говорили. Только один раз. Сказали, что не верят в него. Они верят лишь в Деда Мороза.
— Малыш, они что, настолько глупы?
— Вы представить себе не можете! Однажды я вернулся из школы и сказал им, что хватит выставлять меня идиотом, что я, как и все мои приятели, знаю, что Деда Мороза нет и не было. Они выглядели так, будто с Луны свалились. Я был чертовски взбешен: надо же было разыграть из себя такого кретина на школьном дворе, и они тут же поклялись, что вовсе не хотели меня обманывать, что искренне верили, что Дед Мороз существует. Они были страшно разочарованы, ну да, страшно разочарованы, узнав, что это неправда! Говорю вам, Бабушка Роза, дважды придурки!
— Так значит, они не верят в Бога?
— Нет.
— И это тебя не зацепило?
— Если бы я интересовался, о чем думают всякие болваны, у меня не хватило бы времени на то, о чем думают умные люди.
— Ты прав. Но тот факт, что твои родители, как ты говоришь, болваны…
— Ну да. Уж точно болваны, Бабушка Роза!
— Так вот, пусть твои родители заблуждаются и не верят в Бога, но почему тебе-то самому в него не поверить и не попросить его навестить тебя?
— Ладно. Но вы ведь не говорили, что он прикован к постели?
— Нет. Но у него есть свой особый способ навещать людей. Он навестит тебя в мыслях. В твоем сознании.
Это мне понравилось. Это сильно. Бабушка Роза добавила:
— Вот увидишь, его посещения приносят благо.
— О'кей. Я поговорю с ним об этом. А сейчас, если мне что-то и приносит благо, так это ваши посещения.
Бабушка Роза улыбнулась и с почти смущенным видом склонилась, чтобы поцеловать меня в щеку. Но не осмелилась. Она взглядом попросила позволения.
— Валяйте. Обнимите меня. Другим я об этом не скажу. Чтобы не уронить вашу борцовскую репутацию.
Ее губы прикоснулись к моей щеке, я ощутил тепло и легкое покалывание, пахнуло пудрой и мылом.
— Когда вы опять придете ко мне?
— Я имею право приходить не чаще двух раз в неделю.
— Это невозможно, Бабушка Роза! Ждать три долгих дня!
— Таково правило.
— Кто выдумал это правило?
— Доктор Дюссельдорф.
— Этот доктор Дюссельдорф теперь при виде меня готов напрудить в штаны. Спросите у него разрешения, Бабушка Роза. Я не шучу.
Она нерешительно поглядела на меня.
— Я не шучу. Если вы не будете навещать меня каждый день, я не стану писать Богу.
— Ладно, я попробую.
Бабушка Роза вышла из палаты, и я расплакался.
Я не сознавал прежде, что нуждаюсь в поддержке. Не сознавал, насколько серьезно я болен. При мысли, что мне, возможно, больше не удастся увидеть Бабушку Розу, я вдруг понял все, и у меня из глаз покатились слезы, обжигавшие щеки.
К счастью, она вернулась не сразу.
— Все устроилось, у меня есть разрешение. В течение двенадцати дней я могу навещать тебя каждый день.
— Меня, и никого, кроме меня?
— Тебя, и никого, кроме тебя, Оскар. Двенадцать дней.
Впервые на русском новый сборник рассказов Э.-Э. Шмитта «Месть и прощение». Четыре судьбы, четыре истории, в которых автор пристально вглядывается в самые жестокие потаенные чувства, управляющие нашей жизнью, проникает в сокровенные тайны личности, пытаясь ответить на вопрос: как вновь обрести долю человечности, если жизнь упорно сталкивает нас с завистью, равнодушием, пороком или преступлением?
Эрик-Эмманюэль Шмитт – мировая знаменитость, пожалуй, самый читаемый и играемый на сцене французский автор. Это блестящий и вместе с тем глубокий писатель, которого волнуют фундаментальные вопросы морали и смысла жизни, темы смерти, религии. Вниманию читателя предлагается его роман «Евангелие от Пилата» в варианте, существенно переработанном автором. «Через несколько часов они придут за мной. Они уже готовятся… Плотник ласково поглаживает крест, на котором завтра мне суждено пролить кровь. Они думают захватить меня врасплох… а я их жду».
XXI век. Человек просыпается в пещере под Бейрутом, бродит по городу, размышляет об утраченной любви, человеческой натуре и цикличности Истории, пишет воспоминания о своей жизни. Эпоха неолита. Человек живет в деревне на берегу Озера, мечтает о самой прекрасной женщине своего не очень большого мира, бунтует против отца, скрывается в лесах, становится вождем и целителем, пытается спасти родное племя от неодолимой катастрофы Всемирного потопа. Эпохи разные. Человек один и тот же. Он не стареет и не умирает; он успел повидать немало эпох и в каждой ищет свою невероятную возлюбленную – единственную на все эти бесконечные века. К философско-романтическому эпику о том, как человек проходит насквозь всю мировую историю, Эрик-Эмманюэль Шмитт подступался 30 лет.
Эрик-Эмманюэль Шмитт — философ и исследователь человеческой души, писатель и кинорежиссер, один из самых успешных европейских драматургов, человек, который в своих книгах «Евангелие от Пилата», «Секта эгоистов», «Оскар и Розовая Дама», «Ибрагим и цветы Корана», «Доля другого» задавал вопросы Богу и Понтию Пилату, Будде и Магомету, Фрейду, Моцарту и Дени Дидро. На сей раз он просто сотворил восемь историй о любви — потрясающих, трогательных, задевающих за живое.
Эрик-Эмманюэль Шмитт — мировая знаменитость, это едва ли не самый читаемый и играемый на сцене французский автор. Впервые на русском языке новый роман автора «Женщина в зеркале». В удивительном сюжете вплетаются три истории из трех различных эпох.Брюгге XVII века. Вена начала XX века. Лос-Анджелес, наши дни.Анна, Ханна, Энни — все три потрясающе красивы, и у каждой особое призвание, которое еще предстоит осознать. Призвание, которое может стоить жизни.
Впервые на русском – новый роман Э.-Э. Шмитта «Яд любви». Если в первом романе дилогии, «Эликсир любви», речь шла об отношениях взрослых, сложившихся людей, о неизбежном ущербе, который наносит время самым пылким чувствам, то в книге, получившей на звание «Яд любви», автор с нежным изумлением всмат ривается в неповторимый мир первого чувства.До окончания школы осталось чуть больше года, но юных подружек – Джулию, Рафаэль, Коломбу и Анушку – волнует лишь любовь. Каждая из них жаждет встретить своего Ромео.
Увлекательное, поэтичное повествование о кругосветном путешествии, совершенном молодой художницей на борту грузового судна. Этот роман — первое крупное произведение немецкой писательницы Фелицитас Хоппе (р. 1960), переведенное на русский язык.
Действие романа происходит в 90 — е годы XX века. Автор дает свою оценку событиям 1993 года, высказывает тревогу за судьбу Родины.
«В искусстве как на велосипеде: или едешь, или падаешь — стоять нельзя», — эта крылатая фраза великого мхатовца Бориса Ливанова стала творческим девизом его сына, замечательного актера, режиссера Василия Ливанова. Широкая популярность пришла к нему после фильмов «Коллеги», «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», «Дон Кихот возвращается», где он сыграл главные роли. Необычайный успех приобрел также поставленный им по собственному сценарию мультфильм «Бременские музыканты». Кроме того, Василий Борисович пишет прозу, он член Союза писателей России.«Лучший Шерлок Холмс всех времен и народов» рассказывает в книге о разных событиях своей личной и творческой жизни.
Автор: Те, кто уже прочитал или сейчас как раз читает мой роман «Камертоны Греля», знают, что одна из сюжетных линий в нём посвящена немецкому композитору и хормейстеру Эдуарду Грелю, жившему в Берлине в XIX веке. В романе Грель сам рассказывает о себе в своих мемуарах. Меня уже много раз спрашивали — реальное ли лицо Грель. Да, вполне реальное. С одной стороны. С другой — в романе мне, конечно, пришлось создать его заново вместе с его записками, которые я написала от его лица, очень близко к реальным биографическим фактам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Введите сюда краткую аннотацию.
Удивительно нежная и философски глубокая книга Э.-Э. Шмитта, входящая в его «Цикл Незримого», замаскирована под внешне незамысловатый рассказ о брошенном отцом мальчишке, страдающем от одиночества. Он живет в Париже на Голубой улице, которая давно не голубая, покупает на ужин консервы у местного Араба, который вовсе не араб. Что же здесь настоящее? Взросление, дружба, столкновение с миром иной религии, неповторимая мелодия жизни.
Эрик-Эмманюэль Шмитт — мировая знаменитость, это едва ли не самый читаемый и играемый на сцене французский авторВ каждой из книг, входящих в Цикл Незримого, — «Оскар и Розовая Дама», «Мсье Ибрагим и цветы Корана», «Дети Ноя», «Миларепа» и новой повести «Борец сумо, который никак не мог потолстеть» — раскрывается тема отношения человека к одной из мировых религий: христианству, мусульманству, иудаизму, дзен-буддизму. Секрет Шмитта в сочетании блистательной интеллектуальной механики с глубокой человечностью и простотой.
Действие повести «Дети Ноя» происходит во время второй мировой войны. Католический священник в пансионе укрывает от нацистов еврейских детей. Посвящается всем Праведникам Мира.