Оскал фортуны - [127]

– Давайте, ребята, попробуем его вытянуть на себя. Хватаемся за эти выемки для рук. Вот так… еще сильней!

Вначале казалось, что ящик прилип к полу, сросся с ним, но после увеличения усилий он дернулся и неожиданно легко выехал, словно на салазках.

– Ролики! – Один помощник уже стоял на коленях, заглядывая под низ ящика.

– Не заржавели? – спросил другой.

– Менгарец строго поджал губы, глядя на приблизившуюся без разрешения Розу, и сказал:

– Подобный пластик никогда не перестанет быть гладким и скользящим.

Принцесса с неземным спокойствием проигнорировала строгий взгляд в свою сторону, а затем тоже провела ладошкой по поверхности странной находки:

– Так что же здесь?

– Боюсь, конечно, ошибиться, – его святость указал рукой на непонятные для всех остальных рисунки, нанесенные сбоку ящика, – но скоро нам станет очень весело…

Глава 31 РЕДКИЙ СВИДЕТЕЛЬ

Генерал Тербон как раз возвращался из лагеря армейской разведки. Сведений пока новых не поступило, да и из всех посланных на задание групп вернулась пока лишь одна. Они с огромным трудом пробрались сквозь линию противостояния и с еще большими сложностями проскользнули обратно. Но даже по их поверхностному мнению, Львов Пустыни на той стороне собралось чрезмерно много. Явных признаков подготовки к атаке не заметили, но высказались однозначно: на выделенном для них участке сил противника слишком много.

Оставалось дождаться сведений из других мест, но уже сейчас Тербона угнетало нехорошее предчувствие. Тяжкие мысли так и ворочались в голове, отгораживая от остального мира. Поэтому он не сразу понял, чего от него хочет один из его гвардейцев, подскакавший к отряду на одной из улиц Шулпы. Только со второго раза понял суть доклада:

– Господин генерал, тут один местный старик хочет переговорить наедине или с его святостью, или на крайний случай с вами.

– Остальным не доверяет?

– Говорит, что Менгарец полгорода спас, и только гвардейцы ему в этом помогали.

– Ладно, где он прячется?

– Да тут, рядом. В одном из зданий, которое под нашим контролем. Да и все подступы мы осмотрели.

– Молодцы, правильно бдите, – похвалил Тербон, меняя маршрут своего отряда.

Домина и в самом деле оказался совсем нежилым и здорово разграбленным первой волной завоевателей. И в одной из его комнат притаился в глубоком кресле сухонький, седобородый старикашка. Когда генерал вошел, тот к нему внимательно присмотрелся и только потом с облегчением вздохнул:

– Еле уговорил ваших солдатиков. Хотя оно, конечно, лучше с его святостью…

– Занят он. Сильно.

– Не сомневаюсь, потому и на вас согласился. Если чего, уверен, вы ему все в точности передадите.

– Смотря что передавать, – не совсем приветливо буркнул Тербон, смахивая пыль с уцелевшей лавки и присаживаясь не нее. – Да и мне по пустякам время тратить некогда. Давай, дед, сразу по сути говори.

– Да вот хочу вам о некоторых тайнах дворцовых поведать. Чую душой, что они вам пригодятся.

– Правильно чуешь. Только вот тебе какой смысл усердие выказывать?

– Так ведь если бы не Менгарец, и зять мой на дворцовой стене бы пал, и нас бы с дочкой и ее семьей не пощадили. Да и вообще, – старик хитро улыбнулся, – если не вам сейчас расскажу, то кому и когда? Совсем мне немного осталось.

– Действительно, заговорились мы с тобой, – улыбнулся Тербон, – а время-то мчится вскачь. Вдруг и не успеешь… Слушаю тебя внимательно.

Уже к середине рассказа генерал поблагодарил судьбу за такие щедрые подарки в виде умных и наблюдательных людей. Вначале раб в Каменном граде, подтолкнувший его к разгадке великой тайны. А теперь вот свободный житель империи, который тоже представился несколько странно: Глухой Фитильщик. Хотя и истинное имя скрывать не стал: Владер.

Во дворец на работу ему «повезло» попасть молодым, в пору взросления последнего Гранлео. И почти сразу на весьма престижную и простую должность фонарщика. То есть в его обязанности входило почти круглосуточно управляться с керосиновыми лампами, которые освещали длиннющие коридоры северного крыла. Чинить эти весьма современные светильники, заправлять керосином, менять фитили и протирать закопченные стекла. Причем платили очень много, а вся работа заключалась только в самодисциплине да пунктуальном слежении за сменой времени суток. Приблизились сумерки, поспешил зажечь каждые две лампы из четырех. Празднование или банкет – все лампы должны сиять оптимальным светом. Будний день – после полуночи горит только каждая четвертая. Облачно на небе – каждая пятая лампа. Незыблемый порядок устанавливался веками, и нарушить что-либо считалось святотатством.

Одно было плохо: для выхода в город давали всего лишь три дня подряд раз в месяц. На это время обязанности ушедшего в отгул коллеги принимали на свои плечи другие фитильщики. Тяжеловато с таким коротким отдыхом, даже с матерью порой увидеться и наговориться не мог как следует. Особенно если учесть, что Фитильщик Владер был тогда и молод, и до любви жаден. Конечно, ухаживания, флирт и даже супружество в самом дворце не возбранялись. Благо и персон женского пола хватало. Таким парочкам даже отдельную комнатку выделяли в хозяйственных пристройках или на чердаках. И жили такие парочки вполне долго и счастливо.