Осиротевшие берега - [33]
- Иди сюда, моя маленькая!
От остальных удача отвернулась.
Малая Волоковая
От Булатного мимо озерка Тунтури дорога круто спускается к морю. На западе хорошо видны Айновы острова. В свое время они играли значительную роль в хозяйственном развитии Печенгского монастыря. Вот две цитаты, подтверждающие сказанное. В Путеводителе по Северу России 1898 года читаем: "Противь мыса Землянаго лежат два острова Айновы, издавна славящiеся особенно крупною и вкусною морошкою, которую въ старину лопари поставляли кь столу московскихь государей. Ныне острова эти принадлежать Печенгскому монастырю. На нихъ прекрасные сенокосы. На Айновыхъ островахъ водится особый и интересный видь морскихъ птиц, называемых тупиками или морским попугаями..." (В цитируемом материале в словах "ныне" и "сенокосы" буква "ять" по техническим причинам заменена на "е").
А вот выдержка из Описания Мурманского побережья, изданного в Петербурге в 1909 году: "На принадлежащих монастырю Айновских островах архимандрит Ионаоан в течение 6 лет развел с 50 гнезд диких гааг до 1500 гнезд этих птиц, доставляющих ценный пух, который собирается монахами немедленно по выводу гаагами птенцов на воду. Гааги, которые находятся под тщательною охраной, до такой степени стали ручными, что позволяют гладить себя, когда сидят на гнездах. Судя по началу, надо ожидать, что количество этой птицы на Айновских островах со временем обеспечит монастырю верную статью ежегодного дохода".
До начала Великой Отечественной войны острова принадлежали Финляндии. В ту пору они назывались так: Большой Айнов - Хейня-Саари, Малый Айнов - Пивни Хейня-Саари. Перед войной наши наблюдатели заметили, что на островах идут строительные работы. Характер построек позволял предположить, что там установлено контрольно-пеленгирующее оборудование. Исходя из этого, 22 июня 1941 года 2-я батарея 104-го артполка открыла по островам огонь и уничтожила все сооружения. Это был первый артиллерийский залп второй мировой войны в Заполярье.
Позже немцы по каким-то своим данным решили, что на островах расположена русская батарея, и подвергли их нещадной бомбардировке. Наше командование "подыграло" фашистам и специально построило на Большом Айновом острове деревянную "пушку". Игра в кошки-мышки продолжалась до тех пор, пока немецкая разведка не разобралась в обмане.
Но вернемся на Средний.
У мысов Маталаниеми и Волоковой берега пологие, в одеянии вороники и березовых рощ. По переписи 1888 года здесь проживало 15 финнов и 17 саамов. Перед войной еще сохранялись некоторые постройки и причал со складом для рыбы и сетей.
Досталось этой земле в годы войны:
- Нашу береговую батарею Северного флота перебросили на Маталаниеми в 1940 году, - вспоминает бывший радист этой батареи Евгений Андреевич Макаренко. - До войны мы там обжились. Заимели дома, склады, породистых коров.
"Грозные" наши пушки системы "Виккерс", изготовленные в 1916 году на Обуховском сталелитейном заводе, стояли почти у самого берега, блокировали вход в Печенгский залив.
Всю войну шла смертельная игра. Фашисты пытаются провести в залив транспорт. Мы бьем по нему из орудий. Они по нам - из орудий и самолетов. Воронками перепахано все вокруг, нашей кровью политы орудийные дворики, но горло нам враг все-таки не перерезал.
Сколько отличных парней полегло.
В память о павших ребята из Печенгского района поставили обелиск. Всего на полуостровах 26 захоронений периода 1941-1944 годов. Но это легендарное и скорбное место - одно из самых посещаемых.
Наш дальнейший путь проходит по западной кромке Среднего. За губой Малая Волоковая теснятся темные скалы с острыми вершинами хребтов и редкими березками по берегам ручейков. В историю войны этот берег вошел под названием "немецкий", так как его всю войну занимали горные егеря.
Сколько же человеческих страданий помнят скалы? Сколько десантов они приняли на свои гранитные плечи?
Когда светит солнце, горы румянятся красным цветом, и тогда кажется, что это кровь павших проступает через поры гранита - кровь русских, украинцев, казахов, немцев, австрийцев, финнов, поляков. За мысом Сантеринниеми противоположный берег Волоковой становится все ниже и ниже. Вот маленький и очень уютный фиорд Питка-вуоно. А там, в ста метрах от берега, на месте подвига разведчиков капитана Юневича стоит обелиск. В километре от него, в густой березовой роще, размещалась 6-я застава 100-го погранотряда. Об этом напоминают фундаменты домов и ржавые спинки солдатских кроватей, которые почти не видны в сочных зарослях высокого папоротника.
Перед войной на территории заставы жил финн-колонист. По рассказам, это был прелюбопытнейший старичок. Во время спешной эвакуации финнов в конце 1939 года он решил остаться в своей березовой роще и преспокойно жил там до лета 1940-го. А летом ему не повезло. На месте колонии командование приказало расположить заставу.
- Мы пришли в ущелье, - вспоминает И. Ромашов, - елки-метелки, видим, сидит у уютного домика старичок. У берега рыба сушится. Лодка болтается на волне, у причальчика - шлюпочка.
Мы к деду с вопросами: кто ты и как сюда попал? А он на плохоньком русском языке говорит, что живет здесь давно. Приглашает нас в свой домишко, рыбой угощает.
В 1950 году несколько семей американских пацифистов-квакеров, несогласных с введением закона об обязательной воинской повинности, уезжают жить в Коста-Рику. Их община поселяется в глуши тропических лесов. Шаг за шагом они налаживают быт: создают фермы, строят дороги, школу, электростанцию, завод. Постепенно осознавая необходимость защиты уникальной природы этого благословенного края, они создают заповедник, который привлекает биологов со всего мира и становится жемчужиной экологического туризма.
Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.