Ошимское колесо - [26]
– Иисусе!
– Его там не было. – Незнакомец снова убрался в тень. – Только крюкшиповник[4]. И этого было достаточно.
Я поморщился. Крюк-шиповник неприятная штука. Похоже, мой новый друг нырнул в него с головой. Я поднял чашку.
– Выпей и забудь.
– У меня есть способы получше. – Он раскрыл левую ладонь, показав маленькую медную шкатулку. Лунный свет осветил орнамент из шипов на её кромке. Может, у незнакомца и были способы забывать лучше, чем алкоголь, но он сделал глоток из фляжки, и немаленький.
Я смотрел на шкатулку и удивлялся тому, насколько знакомо она выглядела. Но, какой бы знакомой она ни казалась, трогать её мне совсем не хотелось. В ней было что-то плохое.
Как и мой новый друг, я тоже выпил, хотя у меня тоже имелись другие способы похоронить воспоминания. Я влил неразбавленный виски себе в горло, почти не чувствуя вкуса, почти не чувствуя жжения.
– Пей, чтобы притупить боль, брат мой! – Я дружелюбный пьяница. Если времени достаточно, то я всегда дохожу до точки, когда все люди мне братья. Ещё несколько чашек, и я объявлю о своей вечной любви ко всем и каждому. – Не знаю, есть ли на мне хоть одно место, где нет синяка. – Я снова поднял рубашку, пытаясь разглядеть синяки на рёбрах. В темноте они выглядели не так впечатляюще, как мне казалось. – Мог бы показать тебе отпечаток копыта верблюда, но… – Я отмахнулся от этой мысли.
– У меня тоже синяков немало. – Он поднял свою рубашку, и луна осветила крепкие мышцы живота. Там тоже виднелись шрамы от шипов, но мой взгляд приковала грудь. В том же самом месте, где у меня шла тонкая полоска шрама от меча Эдриса Дина, у моего собутыльника имелась своя запись о том, как меч прошёл через плоть, хотя его шрам был чёрным, и от него, словно корни, по всей груди расходились отростки. Впрочем, это была старая рана, давно зажившая. Были у него и более свежие ранения, которые при свете дня выглядели бы воспалёнными и красными: укус клинка на боку, над почкой, и другие порезы, колотые раны – целый гобелен ранений.
– Чёрт. Какого…
– Собаки.
– Чертовски злобные собаки!
– Очень.
Я сдержал слово "ублюдок" и задумался, о чём бы поговорить, чтобы ублюдок немедленно не всплыл.
– Та сестра, о которой я говорил, убитая вместе с моей матерью…
Он посмотрел на меня, снова лишь одним глазом, блестевшим над шрамом от ожога.
– Ну?
– Ну, она не совсем мертва. Она в Аду, собирается вернуться, планирует отомстить.
– Кому?
– Мне, тебе. – Я пожал плечами. – Живым. В основном мне, наверное.
– А-а. – Он откинулся на подушках. – Тогда тут ты меня победил.
– Отлично. – Я снова выпил. – А то я уж начал думать, что мы – один и тот же человек.
Снова вернулся парень, наполнил мою чашку из кувшина и передвинул лампы поближе к нам. Мой собеседник сказал ему что-то на языке пустыни, но я не разобрал. Слишком напился. И к тому же за год моей жизни в этом городе я выучил не больше пяти слов.
Когда лампы осветили лицо моего приятеля, у меня неожиданно возникло ощущение дежавю. Я уже видел его раньше, может даже недавно, или кого-то, очень на него похожего. Кусочки головоломки начали складываться в моей пьяной голове.
– Говоришь, ты принц? – В Либе, кажется, едва ли не каждый богатей принц, но на севере, откуда мы оба прибыли, "принц" – нечто более значимое. – Откуда ты, напомни? – Я помнил, но надеялся, что ошибаюсь.
– Ренар.
– Не… Анкрат?
– Возможно… когда-то.
– Боже правый! Ты это он!
– Я определённо кто-то. – Он высоко поднял фляжку и осушил её.
– Йорг Анкрат. – Я знал его, хотя видел лишь однажды, больше года назад в таверне города Крат, и тогда у него не было такого ожога.
– Сказал бы "к вашим услугам", но нет. А ты, значит, принц Красной Марки, да? То есть, один из потомства Красной Королевы? – Он попытался поставить флягу и промахнулся. Он был пьянее, чем выглядел.
– Имею такую честь, – сказал я. Мои губы плохо шевелились, и слова выходили невнятно. – Я – один из её экспериментов по выведению потомства, хотя и не тот, который бы её порадовал.
– Все мы кого-то разочаровываем. – Он снова глотнул и откинулся на подушках. – Впрочем, разочаровывать лучше врагов.
– Знаешь, похоже, эти проклятые матемаги свели нас вместе. – Я так и знал, что Юсуф слишком легко отпустил меня.
Йорг не подал вида, что услышал меня. Я подумал, не вырубился ли он. Долгая пауза обернулась полночью, как часто бывает, когда сильно напьёшься. Далёкий удар колокола побудил его заговорить.
– Я многих пророков заставил сожрать свои предсказания.
– На этот раз они посчитали неправильно – от меня тебе никакой пользы. Это должна была быть моя сестра. Она должна была стать волшебницей. Стоять рядом с тобой. Привести тебя к трону. – Я почувствовал влагу на лице. Мне не хотелось обо всём этом думать.
Йорг промямлил что-то, но я уловил лишь имя. Катерина.
– Наверное… у неё никогда не было имени. Она не видела этот мир. – Я остановился, горло перехватило от глупости, в которую может завести человека выпивка. Я осушил чашку. За нашими глазами есть писец, который записывает историю событий, чтобы мы могли потом ей пользоваться. Если продолжаешь пить, то в какой-то момент он сворачивает свой свиток, складывает перья, и сваливает в ночь. Того, что оставалось в моей чашке, хватило, чтобы отправить его в путь. Уверен, мы с Йоргом, королём Ренара, продолжали что-то пьяно бубнить друг другу. Думаю, мы сделали по нескольку громких и страстных объявлений, прежде чем вырубились. Возможно, мы стучали чашками по крыше и кричали, что все люди нам братья, или же враги, в зависимости от того, какими пьянчугами мы были, но у меня нет об этом никаких записей.
Когда ему было девять лет, на его глазах были зарезаны мать и брат. Свое тринадцатилетие он встретил лидером банды кровожадных головорезов. К пятнадцати годам он вознамерился стать королем.С того самого дня, как убийцы графа Ренара расправились с его близкими, Йорг мечтал отомстить. Его детство закончилось очень рано, поэтому жизнь и смерть для него — всего лишь игрушки. Больше ему нечем играть и нечего проигрывать.И вот пришло время благородному принцу Йоргу вернуться в Высокий Замок и обрести принадлежащее ему по праву.
В девять лет принц Йорг Анкрат поклялся отомстить убийцам матери и брата, и наказать своего отца, отказавшегося сделать это. В пятнадцать он исполнил клятву. Сейчас ему восемнадцать, и он силой оружия должен удержать все, что он приобрел пыткой и предательством.Короля Йорга постоянно изводят: призрак ребенка, тайна медной шкатулки и мучительная тяга к женщине, которая уехала с его врагом. Истерзанный памятью о зверствах, совершенных им самим и совершенных против него, он по-прежнему полон ярости и жажды мести.А тем временем у ворот его замка собралась двадцатитысячная вражеская армия и Йорг понимает, что ему не победить в честном бою.
Некогда озлобленный скиталец, а ныне могущественный король, Йорг Анкрат в свои двадцать сумел многого достичь, хотя ему так и не удалось отомстить отцу, и призраки прошлого все еще терзают его душу. Но как бы терниста ни была его трона, Йорг готов сделать следующий шаг в своем восхождении. Его цель — стать императором, однако этот титул невозможно завоевать с помощью меча, правитель должен быть избран. На памяти ныне живущих никто никогда не удостаивался подобной чести, но Йорг твердо намерен изменить это.
Легкомысленный принц Ялан Кендет, один из многочисленных внуков Красной Королевы, могущественной правительницы Красной Марки, прославился как заядлый игрок, соблазнитель женщин и любитель вина. Лишенный амбиций, он был вполне доволен своей жизнью, однако в разгар войны, когда полчища нечисти во главе с Мертвым Королем набирают силу, трудно оставаться в стороне. К тому же судьба сыграла с принцем злую шутку: Молчаливая Сестра, главная помощница Красной Королевы, колдовскими узами связала Ялана с могучим викингом Снорри, волею случая оказавшимся в Красной Марке.
Сборник рассказов из цикла «Разрушенная империя». Эти рассказы предназначены для читателя, который уже прочел трилогию «Разрушенная Империя». Если вы этого еще не сделали, не читайте их. Они содержат спойлеры по этим книгам.
Рассказ из цикла «Разрушенная империя». Произведение представляет собой небольшой эпизод из жизни Йорга до событий романа «Принц терний».Опубликовано в антологии Шона Спикмана «Unfettered».
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Красная Королева поставила своих игроков на шахматную доску ...Зима держит князя Ялана Кендета далеко от вожделенной роскоши его южного дворца. И хотя Север может быть домом для своего спутника, воина Снорри вер Снагасона, он так же желает уйти. Ибо Викинг готов бросить вызов всему аду, чтобы вернуть свою жену и детей в живой мир. У него есть ключ Локи - теперь ему нужно только найти дверь.Поскольку все ждут, когда лед растает, Мёртвый Король планирует заявить, что было почти таким - ключом к подземному миру, - чтобы его мертвые могли подняться и править.