Ошибки разума - [46]

Отр несколько секунд пристально смотрел на Гравенда, а потом перевел взгляд на Жанну.

– Мы хотим занять часть Вайтонса.

С губ Парвии непроизвольно сорвался отчаянный вздох. Она с мольбой посмотрела на сына, словно надеясь, что он развеет ее страхи и опасения. Но Гравенд чувствовал внутри себя еще большую растерянность и с большим трудом сохранял самообладание. Жанна была поражена не меньше. Она понимала, что от ее ответа сейчас зависит будущее, и пыталась подобрать нужные слова, чтобы не накалить обстановку и достойно отказать.

– Это исключено – твердо вымолвила она – Мы с пониманием относимся к вашей проблеме, но не сможем помочь. Жители Вайтонса также нуждаются в территории, и мы не можем ущемлять их права. Поэтому прошу меня извинить, но вам придется искать другой вариант, чтобы спасти население от голода. Мы можем помочь домашними животными, которых вы будете разводить, или семенами овощных культур. Обдумайте это, и я уверена, что ваша мудрость поможет найти решение проблемы.

Отр резко встал, а за ним, как по команде, поднялись остальные гости.

– Я предполагал, что услышу именно такой ответ. Ну что же, мы попробуем справиться с ситуацией внутри Отосии, но если у нас не получится, я буду вынужден действовать по-другому – и жестом махнув сопровождающим, он круто обернулся и широким шагом направился прочь.

Высокие фигуры мрачно удалялись, словно призраки надвигающейся беды, пока не скрылись за дверью замка. Все в зале молча, не проронив ни единого слова, смотрели им вслед, ощущая внутри беспокойство и страх.

– Они почти объявили нам войну… – прошептал Глеффин, и все повернулись к нему, понимая, что он прав.

– Мы так просто не сдадимся! – выпалил Гравенд, взволнованно проведя рукой по волосам – Эти чокнутые слишком самоуверенны, если думают, что мы должны просто так отдать им часть территории! Ну уж нет! За каждый сантиметр мы будем сражаться, если понадобиться! Это наша земля, и мы не пустим на нее чужаков!

Парвия и Ялия испуганно переглянулись, а Руслану, казалось, было совершенно всё равно.

– Я согласна с тобой – произнесла Жанна, вставая – Мы не должны позволять им вытеснить нас! Часть Вайтонса – только предлог. Если позволить им, они захватят потом всё! Нельзя допустить их вмешательства, и если надо, мы будем готовы к войне!

Глеффин недоуменно смотрел на Жанну и Гравенда, которые стояли друг напротив друга, готовые отстаивать независимость ценой собственной жизни. В их глазах горел такой сильный огонь, что Глеффин почувствовал неприятный осадок в душе. Эти двое настоящие правители – похожие между собой желанием заступиться за свой народ, сильные духом и жаждой свободы.

Глава 21

Наступили дни перемен. Жанна активно взялась за работу, начав с улучшения жизни слуг. Она организовала постройку двух просторных хижин, и работа закипела, чтобы всё успеть сделать до начала зимы. Так же она стала продумывать чертежи будущих школ, которые собиралась построить в каждой из тридцати пяти деревень. Слугам предоставили два выходных дня в течение семи, и доктор стал приезжать, как и планировалось, один раз в неделю. В хижине ему выделили несколько комнат для осмотра и, если понадобится, для госпитализации пациентов. В общем, Жанна с головой погрузилась в новую для себя деятельность, к огромному удивлению всего семейства Парвии. Вначале некоторые из них пытались воспрепятствовать ее планам, но Гравенд не дал им такой возможности, решительно заявив, что Жанне предоставлена полная свобода действий для новых начинаний.

Глеффин снова перебрался жить к ним под одну крышу, буквально не отходя от Жанны целыми днями. Он помогал ей во всем, что было для нее очень важно. Она ощущала поддержку, в которой нуждалась, и была ему очень благодарна. Гравенда она видела не часто, но он больше не проявлял к ней враждебности, однако держался отчужденно и временами холодно. Особенно он становился мрачным и хмурым в присутствии Глеффина, и это не могло укрыться от Жанны. Каждый раз, когда она с Глеффином что-то обсуждала, Гравенд при виде их становился очень неразговорчивым, словно его что-то тяготило. Это замечал и Глеффин, не понимая резкой перемены в поведении друга. А между тем, Гравенд изо всех сил пытался бороться со своими внутренними противоречиями, когда понимал, что его друг увлечен девушкой и она проявляет к нему интерес. Ему были неприятны их совместные прогулки и веселый смех Жанны, когда Глеффин рассказывал ей смешные истории из своей жизни. Он не хотел мешать и вставать между ними, но горько понимал, что его привязанность и симпатия к Жанне становятся сильнее с каждым днем. И не помогала ни внутренняя борьба с этой истиной, ни здравый смысл. Хотелось быть только с ней, чтобы держать за руку и наслаждаться ясным взглядом серых глаз, а еще – не видеть в друге соперника. Глеффин же, как нарочно, каждый день восторженно рассказывал ему о Жанне, о своей влюбленности к ней и о том, что приложит все силы, чтобы добиться ее ответных чувств. Он взволнованно и возбужденно описывал их разговоры и прогулки, взгляды и трепетную надежду на успех. И это было неимоверно мучительно для Гравенда, но он молча и холодно слушал, изо всех сил пытаясь не выдать тех чувств, которые терзали его самого.