Ошибка записи - [5]

        Так или иначе, но господина Ван Дорна, раз уж личность его установлена, полагалось отпустить. Правда, его ждал судебный иск за вторжение на охраняемый объект, но поскольку не было никаких доказательств, что Ван Дорн пытался его взорвать либо скопировать какие-то данные с лабораторных компьютеров, и даже не пытался там фотографировать - на записях с камер ничего подобного не обнаружилось - выписан был лишь крупный, но все же не запредельный штраф, с чем Ван Дорн, пожав плечами, согласился без лишних разговоров. Мол, сам не знаю, как туда попал, но раз там был - значит, нарушил и штраф заплачу. Претензий за уничтоженный рюкзак Ван Дорн предъявлять не стал, тем более что стоимость рюкзака ему возместили. Странные деньги и найденные вместе с теми деньгами золотые слитки с маркировкой неизвестного образца вернули. Ван Дорн тут же сдал один из слитков в первый попавшийся на пути банк, оплатил штраф и уехал в Лион, где, среди прочего, получил новый паспорт - "взамен утерянного". За ним какое-то время следили, однако вел он себя, что называется, в рамках закона, и наблюдение сняли.

        А спустя две недели в полицию Лиона обратился... Анри Ван Дорн. Настоящий, предъявивший - в отличие от недавно отпущенного арестанта - подлинный французский паспорт, который он нигде не терял. Загорелый, обросший, с накачанными мускулами. На француза он, правда, на присланных Дрейку фотографиях не слишком походил и Вилли сильно подозревал, что звали его когда-то иначе - как много кого из бывших легионеров. Во всяком случае, зарабатывал тот на жизнь в одной из частных военных компаний, а поскольку "трудиться" приходилось в основном далеко за пределами Франции, то командировки его редко бывали короткими. Так вот, Ван Дорн обнаружил, что в его отсутствие в его доме кто-то жил. И с изумлением узнал от соседей, что это был он сам, только выглядел... немного иначе. Да и вел себя вежливее обычного. Здоровался, например. Некоторые из соседей даже предположили, что это брат хозяина дома, а не он сам. Дрейк, получив сообщение от французского коллеги, не поленился съездить в Лион и обнаружить, что при всем внешнем сходстве "Генрих", которого ему пришлось отпустить, и Анри Ван Дорн из Лиона - это два разных человека. Словно братья-близнецы из старой криминальной комедии, один из которых грабил банки, а второй преподавал в университете.

        Куда подевался "Генрих", выяснить не удалось, как и то, почему отпечатки пальцев совпали. Выданные ему документы нигде не предъявлялись. Зато выяснилось другое - полицейский эксперт прихватил из вещей подозреваемого вещицу, похожую на диктофон. Поскольку следовало проверить, не вел ли тот запись на секретном объекте, изъятие разрешили. Правда, включить устройство эксперт почему-то не смог, а когда задержанного отпускали, отсутствовал на службе - приболел. "Генрих" же, когда его освободили, не стал устраивать скандала из-за диктофона. А что тот остался в руках полиции, стало известно, лишь когда обнаружился настоящий Ван Дорн, который своим его не признал.

        Следователь подвинул к себе диктофон. Красивая штучка. Он нажал наугад несколько кнопок - никаких символов или надписей на корпусе не было, кроме названия фирмы-изготовителя (при этом у знакомых ему изделий этой марки логотип был выполнен совсем другим шрифтом), и вдруг на темной панели загорелся зеленый огонек. В списке, всплывшем на небольшом экранчике, значился только один файл.

        Вилли нажал кнопку, напротив которой на экране тускло высветился символ, похожий на треугольник. Спрятанный в корпусе динамик ожил и послышался слегка искаженный, но все же узнаваемый голос "Генриха".

        - ...Само собой, никакой я не Генрих - ни по паспорту, ни по рождению. Но ведь как-то тебе надо ко мне обращаться? Так что пусть будет Генрих. Все ж лучше, чем... Впрочем, неважно. Ты все еще хочешь услышать мою историю?...

        Раздался тихий писк - запись закончилась. Вилли Дрейк долго смотрел на затихший диктофон, потом вздохнул, прекрасно понимая, что эту запись лучше никому не показывать, как и само устройство. Потом спрятал в сейф - кто знает, вдруг однажды "Генрих" все-таки вернется за ним?

* * *

        Альберт наверняка уже забыл бы о "Генрихе", если бы не вещи, оставленные тем пять лет назад в подтверждение своих слов. Они были последними доказательствами самого его существования. Ни фотографии, ни номера банковского счета, ни строчки в телефонном справочнике. А год назад еще и дом, в котором "Генрих" жил, пошел под снос при прокладке нового шоссе. Все, кто хоть раз видел этого человека, разлетелись по стране и, скорее всего, вычеркнули его из памяти. Да и что они могли сказать, кроме того немного, что уже сказали?

        Забавно. К чему он об этом вспомнил сейчас? Годовщина-то не сегодня, месяца через два, да и зачем такое отмечать? Сегодня - обычный рабочий день, мало отличающийся от предыдущего. Впрочем, можно считать, что он даже удался. Не опоздал, не подвернулся под горячую руку шефу, всех, кого надо было, успел обзвонить и уговорить, никому не пришлось говорить "нет", зато получилось в перерыве перекинуться парой фраз с Майей - симпатичной брюнеткой из отдела рекламы, с которой познакомился у кофейного автомата два месяца назад. За это время они пересекались в коридорах от силы раза три, так что этот короткий и ничего не значащий разговор вполне тянул на событие недели.