Ошибка Времени - [9]

– Вы забываете, Хранитель, что ни одно нормальное существо не в состоянии выдержать ту тяжесть вечности, которая на него будет возложена! Нам нужен именно человек с экстраординарным мышлением, необычными способностями! Кроме того, он поглощает энергию уничтоженных им сознаний! Он становится сильнее! Что нам и нужно!

– Если вы забыли, уважаемый Доктор, у нас уже имели место аналогичные прецеденты. И эти кандидатуры на завершающем этапе оставили за собой гору трупов. Пришлось даже применять амнестики, чтобы стереть из памяти людей ужасы происходящего.

– То были недоработанные материалы, – брезгливо махнул рукой Доктор. – К тому же я лично не курировал те проекты. А этот – это мое собственное детище! И я уверен в положительном результате!

– Меня утомил этот ни к чему не приводящий разговор. Я выношу проект на рассмотрение Комитета и точка! И от всей души надеюсь, что Комитет примет решение о закрытии проекта и ликвидации объекта.

– Хорошо, Хранитель. Я не вправе вам запрещать. Выносите на Комитет. Но я уверен, что он не закроет проект.

– Откуда такая уверенность, позвольте спросить?

– Между нами, Хранитель… Неужели вы думаете, что, прежде чем приступать, я заручился только вашей поддержкой? – Доктор ухмыльнулся.

Услышав эти слова, Хранитель, до этого метавшийся по комнате, остановился. Затем он подошел вплотную к Доктору и, приблизив свое лицо к его лицу, прошептал:

– Этот проект я закрою! Чего бы мне это ни стоило! Запомните это!

Затем он развернулся и вышел из кабинета.

Доктор, оставшись один, посмотрел ему вслед, усмехнулся и подошел к столу с телефоном. Набрав номер, он несколько секунд слушал доносившиеся гудки, а, когда на том конце подняли трубку, произнес:

– Начинаем третий этап.

В телефоне раздались короткие гудки. Доктор еще долго держал трубку в руках, задумчиво глядя впереди себя. Затем он положил трубку на рычаг и не спеша, вышел из кабинета, плотно притворив за собой дверь.

11.

Стэнфорда вели на третий этап. Оставшиеся два двойника испуганно смотрели на него из-за пуленепробиваемого стекла аквариума, куда их поместили перед испытанием. Проходя мимо них, он взглянул на них, кивнул и пошел дальше. Ассистенты в белых халатах следовали за ним.

«Сегодня кто-то из нас снова умрет», – с тоской подумал каждый из Стэнфордов.

Они уже давно осознали связь между этапами и исчезновением одного из них. Но этап полностью проходил на подсознательном уровне, и никто из них не мог после его завершения вспомнить, что именно происходило во время этапа. Всплывали лишь отдельные моменты, из которых сложить картинку было невозможно. Стэнфорд полагал, что Доктор вводит их в транс с помощью какого-то наркотика. И в этом полубессознательном состоянии между Стэнфордами происходит нечто вроде поединка, в котором выживает сильнейший. Считать это курсом лечения было уже глупым, но Стэнфорд никак не мог понять, для чего все это нужно Доктору. И еще Стэнфорд все время ощущал за собой слежку – даже, когда рядом не было камер наблюдения. Словно человек – невидимка ходил за ним по пятам и заглядывал ему в душу. Несколько раз он даже специально резко оборачивался, но никого так ни разу и не увидел.

«Это паранойя, дружище! Не забывай, что ты все-таки псих, и находишься в дурдоме. Поэтому эти видения тебе как родные. У всех психов бывают видения, галлюцинации, мания преследования», – звучал собственный голос в голове Стэнфорда.

Тем не менее, он начинал все более четко мыслить, осознавать происходящее вокруг. В последнее время он чувствовал себя уверенней, сильнее. Стэнфорд не понимал, чем вызван такой прилив сил, но связывал это с «лечением» Доктора.

Но это было днем. А по ночам он метался в полусне, ему снились кошмары, кровь, зеленый свет, в ушах стояли дикие, безумные вопли и стоны. И каждый из этих кричащих голосов был до боли знаком Стэнфорду, ибо это были его собственные крики. Он просыпался в совершенно разных местах, хотя в пределах отведенной ему комнаты. Часто вещи вокруг были сломаны, его одежда изорвана в клочья, а на босых ступнях его ног утром появлялись то грязь, то кровавые пятна.

Доктор объяснял это лунатизмом, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. Вещи и одежда – возможно. Но каким образом он попадал на улицу, где ходил босыми ногами по грязной земле? На этот вопрос Доктор не отвечал, а лишь внимательно осматривал ноги Стэнфорда, делал себе какие-то пометки и уходил.

Ассистенты Доктора за все это время не проронили ни слова. Даже звуков не издавали. Жутко было находиться в их компании. Все, как на подбор, блондины с ярко-голубыми глазами и плотно сжатыми губами. Стэнфорд даже ни разу не видел, чтобы кто-то из них зевнул, чихнул или вообще подал какой-нибудь признак человеческой принадлежности.

И сейчас эти ассистенты, окружив Стэнфорда кольцом, завели его в «процедурную комнату», как ее называл Доктор.

– Стэнфорд, присядь, – Доктор, как обычно, во время проведения этапов, был в черном балахоне с капюшоном. – Сегодня все будет посложнее обычного.

Стэнфорд уселся на кушетку.

– Что значит, посложнее, Доктор? Учитывая, что я те разы вообще не помню? Лишь обрывки.