Ошибка Нострадамуса - [43]
Бродский считал поэзию высшей формой существования языка. Ему принадлежит лучшее определение того явления, которое мы называем поэтом. В своей Нобелевской лекции он писал: «Человек, решившийся на создание стихотворения, немедленно и вопреки своей воле вступает в контакт с Языком, то есть моментально впадает в зависимость от оного, от всего, что на нем уже высказано, написано, уже существует. Зависимость эта абсолютна, но она же дает неведомую дотоле свободу. Ибо, будучи старше, чем пишущий, Язык обладает колоссальной центробежной энергией, сообщаемой ему его временным потенциалом, всем лежащим впереди Временем. Прозрения поэта, которыми мы потом удивляемся — восторгаемся — ужасаемся, это как раз вмешательство будущего времени языка в наше настоящее. Язык, таким образом, дает всевластие. И порой с помощью одного слова, одной рифмы пишущему удается оказаться там, где до него никто не бывал и дальше, чем он, может быть, сам хотел, ибо стихотворение — колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения. Испытав это ускорение единожды, человек уже не в силах отказаться от этого опыта и впадает в зависимость от этого процесса, как впадают в зависимость от наркотиков и алкоголя. Человек, находящийся в такой зависимости от языка, и есть поэт».
Поэт такого масштаба, как Бродский, разумеется, не вмещается ни в какие рамки. Его уникальный творческий стиль сложился в середине шестидесятых годов под влиянием не только русской поэтической школы, но также польской и английской. Поэт настолько виртуозно овладел английским, что сочинял на этом языке эссе и даже стихи. Он серьезно подумывал о том, чтобы стать классиком двух литератур, что ему, правда, не вполне удалось. В английской поэзии он, несмотря на отдельные удачи, гость, а в русской — хозяин.
Бродский сумел расширить рамки русской поэтической традиции и раскрыть новые возможности русского поэтического языка. Его поэзия будоражит ум и воображение, а не чувства и эмоции. Этот принцип, которому Бродский никогда не изменял, и определил выбор языкового и стилевого материала его стихотворений.
Основные компоненты поэтической палитры Бродского: стилистическая и образная изощренность, отрешенность истинного стоика, безнадежность выстраданного пессимизма. В ней нет мажорных красок. Их более чем успешно заменяет ирония.
Все проходит, все поддается тлену, все обречено на исчезновение, кроме двух вещей: пространства и времени. И эти две единственные постоянные величины в космическом неразборье и стали главными героями поэтики Бродского. Пространство в силу своей природы изначально пусто. То, что в нем появляется, обречено на исчезновение, и поэтому его можно считать синонимом небытия.
(«Колыбельная Трескового Мыса»)
Если человек существует в пространстве, то рано или поздно его там не будет. Значит, пространство аналогично смерти. Владение энтропии. Место, где обречено на исчезновение все сущее.
(Из книги «Новые стансы к Августе»)
Человека можно стереть, выбросить из пространства, и он исчезнет, словно его и не было никогда. Время гораздо могущественнее и неизмеримо важнее пространства. Оно, а не пространство — зеркало вечности, не подлежащее тлению.
В своей работе «Вещь и пространство в лирике Бродского» Ю. Лотман писал: «Прекращая существование в пространстве, вещь обретает существование во времени, поэтому время может трактоваться как продолжение пространства». Формулировка хоть и красивая, но спорная. Ведь вещь и до своего исчезновения существовала во времени.
С исчезновением вещей из текста связано и исчезновение автора из созданного им поэтического мира. Правда, на месте автора остается его подобие — дыра с его очертаниями.
(«Пятая годовщина» 1977)
В сущности, это и есть смерть. Она ведь тоже эквивалент пустого пространства, из которого все исчезло. Человек хоть и существует в пространстве, но он одна из форм времени. Он его творение.
(«Под раскидистым вязом…» 1988)
Только сочиненный поэтом текст преодолевает нирвану. Только он становится эквивалентом мира и противоположным смерти началом. Творец, вписавший свое творение в скрижали времени, преодолевает энтропию.
В новую книгу Владимира Фромера вошли исторические и биографические очерки, посвященные настоящему и прошлому государства Израиль. Герои «Реальности мифов», среди которых четыре премьер-министра и президент государства Израиль, начальник Мосада, поэты и мыслители, — это прежде всего люди, озаренные внутренним светом и сжигаемые страстями.В «Реальности мифов» объективность исследования сочетается с эмоциональным восприятием героев повествования: автор не только рассказывает об исторических событиях, но и показывает человеческое измерение истории, позволяя читателю проникнуть во внутренний мир исторических личностей.Владимир Фромер — журналист, писатель, историк.
…Подход Фромера позволяет рассмотреть и понять уникальность израильской истории через призму человеческих судеб и переживаний. Игорь Губерман — поэт, прозаик …Книгу Фромера прочел, не отрываясь. Все шестьсот страниц. Ярко. Талантливо… Александр Окунь — художник …Это книга хорошего писателя… Михаил Хейфец — историк, писатель В этой книге вы найдете рассказы об известных людях Израиля — героях, ученых, солдатах, политиках. Но перед вами не сухие биографии. Автор этой книги Владимир Фромер считает своим предшественником Стефана Цвейга, и читатель сам это почувствует. Жанр романтической биографии — трудный жанр, хотя сами очерки читаются легко и увлекательно.
Материал книги «Хроники времен Сервантеса» безумно интересен. Характеры выдающихся исторических личностей — султана Мехмета, короля Филиппа, дона Хуана Австрийского, Лопе де Вега — выписаны резко, зримо, есть остросюжетное напряжение, есть литературный стиль. Роман написан легко и в то же время с глубоким знанием источников — увлекательно, и в то же время страстно, исторически точно, и остро современно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Материал, поднятый в «Чаше полыни», безумно интересен. Гитлер, Рутенберг, Сталин, Фейхтвангер, Геббельс, Магда, Арлозоров, Жаботинский — характеры выписаны резко, зримо, есть остросюжетное напряжение, есть литературный «стиль». Роман написан легко и в то же время с глубоким знанием источников — увлекательно, и в то же время страстно, исторически точно, и остро современно.
Сборник рассказов добровольца, отправившегося в апреле 2015 года в Новороссию. Книга уже была обнародована автором на ресурсе http://www.proza.ru/2016/03/27/2295 под названием «Война за Новороссию». Все права на данное произведение защищены.От автора:За время моей службы в армии Донецкой народной республики я писал письма о некоторых событиях того времени и встреченных мною обстоятельствах. Позднее из этих писем я попытался составить что-то вроде сборника рассказов, который и выношу теперь на ваш суд.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Серия «Лики великих» – это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали свои имена в историю мирового искусства. Американский комик, актер и писатель, Джордж Барнс (1896 – 1996) родился в Нью-Йорке, в семье эмигрантов из Румынии. Он начал выступать в детском возрасте и закончил свою артистическую карьеру накануне своего столетнего юбилея.
Книга Татьяны Киселёвой погружает нас в атмосферу зарождения нового искусства движения — эвритмии. Рудольф Штейнер в тесном сотрудничестве с Марией Штейнер фон Сиверс создал основы для того, чтобы сделать видимыми речь и музыку в движениях человека. Татьяна Киселёва активно участвовала в развитии этого в Гетеануме /Дорнах, Швейцария/ и в сценических представлениях по всей Европе.Читатель может познакомиться с историей развития эвритмии, как и прикоснуться к ценнейшим указаниям Рудольфа Штейнера по отношению к русской эвритмии.
Четвертая книга мемуарных воспоминаний из серии «Человек и история» рассказывает о профессиональной деятельности автора на ряде знаковых объектов Москвы в предолимпийские 80-е годы.Это и жилой район «Черемушки», бывший в свое время образцово-показательным объектом в сфере жилищного строительства, и не менее легендарный спортивный комплекс «Лужники», и автомобильный гигант АЗЛК.
Книга американского журналиста Питера Даффи «Братья Бельские» рассказывает о еврейском партизанском отряде, созданном в белорусских лесах тремя братьями — Тувьей, Асаэлем и Зусем Бельскими. За годы войны еврейские партизаны спасли от гибели более 1200 человек, обреченных на смерть в созданных нацистами гетто. Эта книга — дань памяти трем братьям-героям и первая попытка рассказать об их подвиге.