Ошибка Нострадамуса - [28]

Горького лечили семнадцать лучших врачей страны, но «под секиру фараона» попали лишь двое: Левин и Плетнев. Правда, на скамье подсудимых оказался еще один врач — И. Н. Казаков, но его роль на процессе свелась к тому, чтобы помочь прокурору Вышинскому разоблачить подлинных убийц писателя: профессоров Левина и Плетнева.

Почему главными обвиняемыми стали именно они? Не судили же профессора Георгия Ланга, под тщательным врачебным наблюдением которого много лет находился Горький. Кстати, имена Ланга и Левина стоят в газете «Правда» от 6 июня 1936 года под первым сообщением о его болезни. Не был принесен в жертву молоху и Сперанский, знаменитый ученый-патофизиолог, в то время как не менее известные профессора Плетнев и Левин попали в его медленные челюсти.

Плетнев Дмитрий Дмитриевич. Происходил из старинного дворянского рода. По праву считался классиком советской кардиологии. С 1932 года возглавлял Институт функциональной диагностики и экспериментальной медицины, был не только превосходным врачом, но и видным ученым. Его труды по инфекционным болезням не утратили своего значения и сегодня. Занимал пост председателя Московского общества терапевтов, был главным редактором журнала «Клиническая медицина». В круг его пациентов входили многие крупные сановники Кремля. Некоторые из них обязаны ему жизнью. Кроме того, он выступал с блестящими лекциями на научных съездах и симпозиумах не только в России, но и за рубежом. Казалось, что кому-кому, а Плетневу уж точно нечего бояться.

Левин Лев Григорьевич. Выдающийся врач-терапевт. Профессор. Главный консультант Лечебно-санитарного управления Кремля. На протяжении многих лет был лечащим врачом Ленина, Дзержинского, Молотова и других видных деятелей партии и правительства. Правнуком профессора Левина был Владимир Высоцкий.

В том, что сталинская секира обрушилась именно на них, был свой резон. В ночь на 9 ноября 1932 года застрелилась жена Сталина Надежда Сергеевна Аллилуева. Но как сообщить народу такое? В Кремле быстро сварганили версию о том, что Аллилуева внезапно скончалась от острого приступа аппендицита. Фальшивое медицинское заключение о ее смерти предложили подписать трем авторитетным медикам: Анне Каннель — главному врачу Кремлевской больницы, и профессорам Левину и Плетневу. Все трое отказались по этическим соображениям. Но для Сталина этики вообще не существовало. Он, придерживавшийся постулата: «кто не со мной, тот против меня», никогда ничего не забывал и не прощал. «Месть, — сказал он как-то, — это блюдо, которое следует подавать в холодном виде». Трое строптивцев были обречены, хотя этого и не знали. А Сталин просто выжидал. К чему спешить, если намеченные жертвы никуда не денутся. Ждать он умел как никто.

Анна Юлиановна Каннель умерла перед самым началом Большого террора, что, по-видимому, избавило ее от страданий. Расправиться с Плетневым было непросто. Вначале следовало запятнать его доброе имя, дискредитировать в глазах советской и западной общественности. Иными словами, пришить ему такое преступление, которое во все времена считалось самым позорным. Йозеф Геббельс говорил: «Ложь должна быть примитивной — тогда люди непременно в нее поверят». К этому можно добавить, что она должна быть также нелогичной и неправдоподобной, тогда вера в нее будет особенно крепкой.

И вот в газете «Правда» от 8 июня 1937 года публикуется анонимная статья под броским названием: «Профессор — насильник, садист». Некое бойкое перо подробно описало «зверское насилие», совершенное профессором Плетневым над «пациенткой Б.». Эта Б. была внештатным корреспондентом какой-то провинциальной газетенки и, как потом выяснилось, штатным агентом НКВД. В письме, опубликованном в «Правде», есть пассажи, свидетельствующие о том, что у этой дамочки явно «крыша поехала». Ну, вот, например: «Будьте прокляты, подлый преступник, наградивший меня неизлечимой болезнью, обезобразивший мое тело, искусавший мою грудь».

Это ж надо придумать такое. К пожилому профессору, всемирно известному ученому, приходит на прием пациентка, а он, подобно Джеку Николсону, превращавшемуся в волка-оборотня в знаменитом фильме, с похотливым ревом набрасывается на беззащитную жертву и кусает ее грудь. Статья в «Правде» была сигналом. Началась травля заболевшего нервным расстройством от этого кафкианского ужаса человека.

Профессор Раппопорт, в будущем «убийца в белом халате», к которому эта самая Б. явилась однажды на прием, так ее описал: «Внешность Б. отнюдь не вызывала никаких сексуальных эмоций и даже не ассоциировалась с такой возможностью. Это была женщина лет сорока, с удивительно непривлекательной и неопрятной внешностью, с космами плохо причесанных волос и пухлым смуглым лицом с толстыми губами. Один вид этой женщины вызывал желание поскорее освободиться от ее присутствия. И вдруг оказалось, что она и есть та самая гражданка Б. — „девственная жертва“ похоти профессора П., „насильника и садиста“. Узнав об этом, я сказал, что кусать ее можно было только в целях самозащиты, когда другие средства самообороны от нее были исчерпаны или недоступны».