Ошибка Нострадамуса - [114]
Однажды после его ухода Анна Андреевна сказала своему пятнадцатилетнему «оруженосцу» Эдику Бабаеву: «Луговской по своему душевному складу мечтатель с горестной судьбой, а не воин».
Но ничто не вечно в этом мире, ни радость, ни горе. Уже в 1944 году Луговской вернулся в Москву. Постепенно все потерянное к нему вернулось, и муза тоже. Он стал писать ярче, сильнее и искреннее, чем прежде, и после 12 лет работы закончил лучшую свою книгу, сборник поэм «Середина века». Она написана белым стихом, напряженно-емким пятистопным ямбом. Эта форма дала поэту возможность вместить огромное количество жизненного материала, где факты, размышления, судьбы и исповеди, искрясь и переливаясь, текут мощным раскованным потоком.
Владимир Луговской умер 5 июня 1957 года, за два месяца до опубликования его сокровенной книги, так не узнав, какой мощный резонанс она вызвала.
А я публикую здесь его лирическое стихотворение, которое очень люблю. Его нет у меня под рукой, и записываю по памяти.
Нина Королева
Литературная судьба Нины Королевой складывалась на редкость удачно. Стихи ее часто появлялись в литературной периодике. Книжки выходили одна за другой. Уже с начала шестидесятых годов она приобрела известность в литературных кругах Петербурга, где как раз в то время формировалась питерская поэтическая школа, соперничавшая с московской. Ее костяк составили «птенцы гнезда Глеба Семенова»: Кушнер, Горбовский, Соснора, Британишский, Гордин, сама Нина Королева и другие.
В юности Нина была тоненькой девушкой с русой косой, по ее собственному определению, «холодной и хрустальной, фригидной, любопытной и бесстрашной». На ленинградском филфаке ее прозвали «Снежной королевой». Правда, фригидность исчезла, как только начались первые влюбленности в веселые и сумасбродные шестидесятые годы. Об этом свидетельствует ее предельно откровенная любовная лирика:
Судьба Нины Королевой разительно изменилась, когда в 1976 году в ленинградском журнале «Аврора» каким-то чудом появилось ее стихотворение — не стихотворение даже, а магической силы реквием по убиенной царской семье. Начался скандал почти столь же громкий, как дело Бродского. Редактора «Авроры» тут же уволили. Более строгого наказания ему удалось избежать, ибо начальство решило, что он был под мухой, когда подписывал номер к печати.
Нину вызвали на правёж. Держалась она стойко, отбивалась, как могла. Обвинение в симпатиях к дому Романовых не приняла и бесстрашно заявила, что расстрел матери с ребенком ничем оправдать нельзя. Чтобы избежать излишнего шума, решили спустить ее дело на тормозах. Королеву не исключили из писательского союза, но запретили публиковать стихи и выступать на поэтических вечерах. Она стала не выездной вплоть до начала перестройки.
К счастью, заниматься научной деятельностью ей все-таки разрешили, в результате чего на ниве российской словесности возник вдумчивый и глубокий ученый, талантливый исследователь творчества Тютчева, Кюхельбекера, Ахматовой и многих других. Сегодня она кандидат филологических наук, ведущий сотрудник ИМЛИ РАН.
Нина Королева — крепкий поэт, камерного, правда, типа. У нее много хороших стихов. Но ее реквием по царской семье больше чем просто стихи. Это явление сострадания, столь необходимого сегодня России. XX столетие оказалось настолько безнравственным и так по-иезуитски жестоким по отношению к человеку, что была утрачена способность к состраданию — одно из самых ценных человеческих качеств. А без него не взойти живым росткам на пепелище духовной жизни. Нина Королева это качество сохранила.
Стихотворение еще и тем замечательно, что в нем трагическое и лирическое мироощущение слиты воедино. Интимно-доверительная интонация и дивная музыка ритма сопровождают этот «плач Ярославны». Вся экзальтация, всё вдохновение, вся жалость и всё сострадание к невинно убиенным сосредоточились вдруг в единой точке души, что и привело к взрыву, вознесшему ее дарование выше отпущенного от Бога предела. Такое бывает только раз в жизни.
В новую книгу Владимира Фромера вошли исторические и биографические очерки, посвященные настоящему и прошлому государства Израиль. Герои «Реальности мифов», среди которых четыре премьер-министра и президент государства Израиль, начальник Мосада, поэты и мыслители, — это прежде всего люди, озаренные внутренним светом и сжигаемые страстями.В «Реальности мифов» объективность исследования сочетается с эмоциональным восприятием героев повествования: автор не только рассказывает об исторических событиях, но и показывает человеческое измерение истории, позволяя читателю проникнуть во внутренний мир исторических личностей.Владимир Фромер — журналист, писатель, историк.
…Подход Фромера позволяет рассмотреть и понять уникальность израильской истории через призму человеческих судеб и переживаний. Игорь Губерман — поэт, прозаик …Книгу Фромера прочел, не отрываясь. Все шестьсот страниц. Ярко. Талантливо… Александр Окунь — художник …Это книга хорошего писателя… Михаил Хейфец — историк, писатель В этой книге вы найдете рассказы об известных людях Израиля — героях, ученых, солдатах, политиках. Но перед вами не сухие биографии. Автор этой книги Владимир Фромер считает своим предшественником Стефана Цвейга, и читатель сам это почувствует. Жанр романтической биографии — трудный жанр, хотя сами очерки читаются легко и увлекательно.
Материал книги «Хроники времен Сервантеса» безумно интересен. Характеры выдающихся исторических личностей — султана Мехмета, короля Филиппа, дона Хуана Австрийского, Лопе де Вега — выписаны резко, зримо, есть остросюжетное напряжение, есть литературный стиль. Роман написан легко и в то же время с глубоким знанием источников — увлекательно, и в то же время страстно, исторически точно, и остро современно.
Материал, поднятый в «Чаше полыни», безумно интересен. Гитлер, Рутенберг, Сталин, Фейхтвангер, Геббельс, Магда, Арлозоров, Жаботинский — характеры выписаны резко, зримо, есть остросюжетное напряжение, есть литературный «стиль». Роман написан легко и в то же время с глубоким знанием источников — увлекательно, и в то же время страстно, исторически точно, и остро современно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.