Ошибка Нострадамуса - [112]
В 1939 году, просматривая списки представленных к награде писателей, Сталин спросил своего референта:
— А почему в списке нет товарища Веры Инбер? Разве она плохой поэт и не заслуживает ордена?
— Товарищ Инбер действительно хороший поэт, — ответил референт, — но дело в том, что она происходит из мелкобуржуазной семьи и к тому же является двоюродной племянницей врага народа Троцкого. Это не позволяет нам…
Сталин прервал его движением руки.
— И все-таки я думаю, — сказал он, — что мы должны наградить товарища Веру Инбер. Она никак не связана со своим дядей, врагом народа, и занимает правильные позиции и в жизни, и в творчестве.
И Вере Инбер вручили орден «Знак Почета». Теперь она могла спать спокойно. Не могла только писать так же хорошо, как прежде. Маска приросшая к лицу, стала сутью.
А потом была великая война, блокадный Ленинград, поэма «Пулковский меридиан», за которую Вера Инбер получила Сталинскую премию второй степени. Власти ценили собачью лояльность Веры Инбер. Она стала членом правления Союза писателей СССР, ее назначили председателем секции поэзии, ввели в редколлегию журнала «Знамя».
А она возненавидела все живое и подлинное в литературе. Активно участвовала в травле Пастернака и Лидии Чуковской, обвиняла молодых поэтов в цинизме и низкопоклонстве перед Западом.
Это Вера Инбер во многом испортила жизнь талантливого поэта Леонида Мартынова. В начале 30-х годов Мартынов был арестован по обвинению в заговоре, направленном на отделение Сибири от России. Его посадили. После освобождения в 1946 году Мартынов выпустил в Омске первую книгу своих стихов «Эрцинский лес». Почуяв подлинный талант, Инбер как с цепи сорвалась. Опубликовала в «Литературной газете» погромную статью-донос: «Нам с вами не по пути, Мартынов!»
После этой статьи весь тираж крамольной книги был уничтожен, а самого Мартынова на десять лет отлучили от литературы.
«Эта литературная комиссарша, — вспоминает Евтушенко, — приходила в объединение, где я занимался, и донимала всех едкими замечаниями и нотациями, выдержанными в духе догматического начетничества. В Инбер было что-то от болонки: маленькая, с забавным взбитым коком, спичечными ножками, с каким-то нелепым шарфиком на тощей шейке, она ворчливо излагала невероятно ортодоксальные вещи и была воплощением лояльности».
Коллеги по литературному цеху откровенно избегали общения с ней. Анна Ахматова Веру Инбер презирала и официально отказалась от ее предисловия к своему сборнику стихов.
Жила она долго. Пережила всех своих мужей, единственную дочь и внука. Жаловалась, что смерть забыла о ее существовании. Не забыла.
Вера Инбер скончалась в 82 года в полном одиночестве, с горечью признав на склоне дней, что растратила свою жизнь на пустяки. Страх перед системой уничтожил дар этой миниатюрной поэтессы, заставив потратить то, что ей было дано от Бога, на никому не нужные вещи. И все-таки ее ранние стихи продолжают жить. Они и сохранили за ней пусть небольшое, но достойное место в пантеоне российской поэзии.
Стихотворение про маленького Джонни знала вся страна, потому что оно входило в репертуар Вертинского. Но далеко не всем было известно, что его написала Вера Инбер.
Июль 1918 г. Одесса
Владимир Луговской
Осенью 1975 года Толя Якобсон часто приходил ко мне с бутылкой арака, на этикетке которой были изображены два оленя. Толя научился избавляться от невыносимого анисового запаха, выжимая в бутылку лимон. Попивая арак и двигая шахматные фигуры, мы обычно говорили о поэзии. Толя, разумеется, доминировал. Как же любил я ослепительные его импровизации. Однажды он застал меня за чтением Луговского.
— Тебе нравятся его стихи? — спросил Толя.
— Нет, — честно ответил я, — разве что некоторые лирические, ну и «Середина века». Там есть гениальные фрагменты.
— Ну, это ты загнул.
— А вот послушай:
В новую книгу Владимира Фромера вошли исторические и биографические очерки, посвященные настоящему и прошлому государства Израиль. Герои «Реальности мифов», среди которых четыре премьер-министра и президент государства Израиль, начальник Мосада, поэты и мыслители, — это прежде всего люди, озаренные внутренним светом и сжигаемые страстями.В «Реальности мифов» объективность исследования сочетается с эмоциональным восприятием героев повествования: автор не только рассказывает об исторических событиях, но и показывает человеческое измерение истории, позволяя читателю проникнуть во внутренний мир исторических личностей.Владимир Фромер — журналист, писатель, историк.
…Подход Фромера позволяет рассмотреть и понять уникальность израильской истории через призму человеческих судеб и переживаний. Игорь Губерман — поэт, прозаик …Книгу Фромера прочел, не отрываясь. Все шестьсот страниц. Ярко. Талантливо… Александр Окунь — художник …Это книга хорошего писателя… Михаил Хейфец — историк, писатель В этой книге вы найдете рассказы об известных людях Израиля — героях, ученых, солдатах, политиках. Но перед вами не сухие биографии. Автор этой книги Владимир Фромер считает своим предшественником Стефана Цвейга, и читатель сам это почувствует. Жанр романтической биографии — трудный жанр, хотя сами очерки читаются легко и увлекательно.
Материал книги «Хроники времен Сервантеса» безумно интересен. Характеры выдающихся исторических личностей — султана Мехмета, короля Филиппа, дона Хуана Австрийского, Лопе де Вега — выписаны резко, зримо, есть остросюжетное напряжение, есть литературный стиль. Роман написан легко и в то же время с глубоким знанием источников — увлекательно, и в то же время страстно, исторически точно, и остро современно.
Материал, поднятый в «Чаше полыни», безумно интересен. Гитлер, Рутенберг, Сталин, Фейхтвангер, Геббельс, Магда, Арлозоров, Жаботинский — характеры выписаны резко, зримо, есть остросюжетное напряжение, есть литературный «стиль». Роман написан легко и в то же время с глубоким знанием источников — увлекательно, и в то же время страстно, исторически точно, и остро современно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.