Ошибка Норы Джордан - [2]

В душе Сэма возникло теплое чувство гордости своим судном, столь точно исполняющим его команды. «Холидей» проскользнул мимо лодки так близко, что едва не коснулся ее. Когда она оказалась против кормы «Холидея», Сэм протянул руку и ухватился за фалинь. Вода была холодной, он зябко передернул плечами, быстрым движением зацепил линь за швартовый кнехт на корме лодки и подтянул ее.

Из синего свертка донесся стон. Тонкая, похоже, сломанная рука поднялась в воздух, сделала слепое хватательное движение и, ухватив пустоту, безжизненно упала.

Именно в ту секунду шлюпу вздумалось потерять ход, и Сэму пришлось уделить одну-две минуты румпелю и парусам, чтобы вернуть «Холидей» на курс в направлении китовой туши Маквид-Пойнта. Где-то вдали, на холме, снова блеснул свет. Возможно, это был лишь отблеск света в оконном стекле, а может, стекла бинокля, в который за ним наблюдали. В тот миг он снова подумал о Норе. Она была где-то там, на этом мысе, и его охватило возбуждение при мысли об их предстоящей встрече. До той минуты, когда он узнал, что в лодке находится человек, у него еще был выбор. Он еще мог повернуть назад. Теперь такого выбора не было. Теперь Сэм обязан высадиться на Маквид-Пойнте, чтобы доставить туда этого человека. И снова увидеть Нору. Нору и своего брата Лаймана.

Потребовалась немалая сноровка, чтобы перетащить мужчину из плоскодонки на борт «Холидея». Мужчина, которого Сэм поднял на руки, был очень худым и легким, как пушинка. Казалось, с жестом, который он сделал рукой, в нем угасла последняя искорка жизни. Сэм осторожно уложил потерпевшего и, выпрямившись, стал рассматривать его.

Этот человек — отнюдь не местный рыбак, пострадавший от холода или жажды. Сэм был судостроителем, а не врачом, но он сразу понял, что с мужчиной стряслось нечто более серьезное.

Одно за другим Сэм фиксировал ужасные физические повреждения на его теле, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Прежде всего в глаза бросалась искалеченная левая рука мужчины. Пальцы представляли собой распухшие уродливые обрубки фиолетового цвета, сквозь рваные раны белели неровные края раздробленных костей. Ступни были покрыты шрамами и расцвечены зловещими ожогами пурпурного цвета. На ребрах красовались отвратительные рубцы и кровоподтеки. На двух пальцах правой руки были сорваны ногти… Тем не менее бедняга еще жил. Из изуродованного распухшего рта снова вырвался стон. Это был звук, донесшийся из кошмарного мира страданий, скрытого за широко распахнутыми глазами, которые не видели ни неба, ни моря, вообще ничего вокруг.

У несчастного было лицо старого человека, однако белое, нетронутое солнцем. Тонкие редкие волосы прилипли к костлявому черепу. Синий, свободного покроя костюм, изорванный и очень грязный, был дорогим. Похоже, он не снимал эту одежду в течение многих дней, а то и недель.

Сэм осторожно прикоснулся к мужчине.

— Вы меня слышите, старина? — Изуродованное тело конвульсивно дернулось в попытке избежать прикосновения. — Я не причиню вам боли, — сказал Сэм. Фиолетовый рот раскрылся, судорожно хватая воздух. — Сейчас вам станет лучше.

На мгновение взгляд блуждающих глаз задержался на лице Сэма.

— Помогите… мне.

Сэм нырнул в кубрик и с головой погрузился в небольшой шкафчик, заваленный светокопиями чертежей и конструкторскими набросками. Он оттолкнул в сторону аптечку первой медицинской помощи и отыскал темную квадратную бутылку бренди. У него мелькнула мысль: не станет ли от этого старику хуже?

Да, на войне, еще совсем молодым, ему пришлось повидать немало ужасов, но увидеть такое здесь и сейчас!.. Искалеченный старик, похоже, лишился разума от боли и страха. Сэм вернулся на палубу, и картина, представшая перед ним, показалась ему фантастичной. Старик скатился со скамьи возле румпеля и каким-то образом дополз до защитного леера. Окровавленная голова была повернута в сторону темного контура приближающегося Маквид-Пойнта, губы извергали непрерывный поток проклятий. При звуке шагов Сэма он обернулся, глаза свирепо сверкнули, но тут же угасли.

— Успокойтесь, — сказал Сэм, — теперь вы в безопасности.

Старик сделал попытку перевалиться через борт шлюпа в лодку. Сэм втащил слабое трясущееся тело назад. Изуродованные руки попытались ударить его, из уст снова вырвался стон. Сэм осторожно опустил почти невесомое тело.

— Кто это сделал с вами?

В ответ — лишь стоны. Кругом следы крови… Сэм взял в руки бутылку бренди. Спиртное не поможет старику. Ему уже ничто не могло помочь.

Сгущались сумерки, когда «Холидей» вошел в маленькую бухточку удобно расположившуюся в разрыве береговых скал. Чуть в стороне от своего курса он увидел высокие мачты шхуны, стоящей на якоре. Неподалеку к каменному пирсу были пришвартованы лодка для ловли омаров, два ялика и баркас. Пристань, к которой от соснового бора спускалась посыпанная гравием дорожка, брала в кольцо эллинг и выкрашенный в красный цвет склад для парусов. Висящие на тросе буи, используемые при ловле омаров, смотрелись на фоне сгущавшихся теней яркими бусинами.

Вокруг ни души. Витавший в воздухе острый запах, заставил Сэма поморщиться. Он посмотрел наверх и повел глазами по склону, пока не уперся в давно выжженный пожаром участок леса, покрытый многочисленными шеренгами почерневших стволов обгоревших деревьев, косо стоящих на фоне серого неба. На вершине холма высились почерневшие, полуобрушенные каменные стены. Сэм нахмурился, подумав о богатом чудаке, который выбрал такое место для своей летней резиденции. Дом, где жили Нора и Лайман, находился дальше по побережью, за скалистой возвышенностью.