Осенью мы уйдем - [4]

Шрифт
Интервал

Только важно выбрать время. До завтрака не стоит — все торопятся, просто не дадут посидеть. После завтрака — только если припрет, но это не для души. После возвращения отделений, до ужина — все та же спешка. Сразу после отбоя проверяющие шныряют по всем углам — покоя не обрести. Да и в кальсонах холодно — одеваться после отбоя нельзя. Сапоги на босу ногу — неприятно. А вот после ужина — самое время. Но только не сразу. Пусть основная масса покурит и оправится. За пару часов до отбоя туалет чист и пуст.


* * *

Бориса уводили днем, когда в роте никого не было, кроме дежурного офицера, дневальных и меня. Уже на лестнице он обернулся ко мне и попросил папирос. Неловко поправляя плечом сползающий с загипсованной руки ватник, Борис стоял на ступеньках, как всегда кривовато улыбаясь. Я протянул пачку. Он вытянул папиросу, вторую засунул глубоко за отворот ушанки. Туда же положил несколько спичек и серную боковушку коробка. Остальные не взял, тихо сказав, что все равно отнимут. Повернулся и, бережно поддерживая руку, стал спускаться. У подъезда его запихнули в «воронок».

Борис был не из нашего призыва. Пришел в роту позже, после тюрьмы. Худому и ловкому, с цепкими длинными пальцами, ему было сподручно пролезать в оставленные открытыми форточки. Он всегда работал один, поэтому получил немного, однажды нарвавшись в квартире на хозяйку. «Мочить» ее не захотел. Говоря, он все время потирал красные, обмороженные руки, затягивался «Беломором», долго сухо откашливался. По ночам мы часто сидели вместе в сержантской. Внутренне он оставался всегда один. Иногда наигрывал что-то на аккордеоне. Но что делал действительно мастерски, так это писал пером без разметки.

Злость и усталость переполняли его. Я видел холодный, загнанно-волчий взляд его темных, глубоко укрытых глаз над тонкими, острыми скулами. Время от времени он просил меня дать ему ключ от сержантской, где закрывался после отбоя и чифирил. В Ижевск его привезли прямо из зоны. Где-то остался ребенок, родившийся во время отсидки. Как-то Борис сказал мне, что его тянет украсть. Я предложил украсть у меня. Он криво усмехнулся.

За несколько месяцев до приказа отделение, в котором работал Борис, вернулось с объекта без него. Его поймал хозяин в своем доме. Сломал ему руку и вызвал милицию.

Через несколько дней его привезли в санчасть, где он пролежал до суда. Я виделся с ним, но он говорил мало, молча лежал или спал, когда его не душил кашель. Потом в клубе был суд, где офицер из штаба дивизии говорил что-то о чести военного строителя. Борис сидел на сцене осунувшийся, придерживая руку. Когда оглашали приговор, «три года», он повернул голову в сторону говорящего и криво усмехнулся. Он всегда так усмехался.


* * *

Днем нас сверху поджаривало солнце, а снизу плавленый асфальт, разогретый до девяноста градусов. Машины одна за другой сгружали горячую иссяня-черную массу, которую мы растаскивали по бесконечной ленте дороги. Совок лопаты с трудом входил в плотную смесь, поднимал ее и швырял в нужное место. Руки автоматически совершали одно и то же — воткнул-поднял-бросил. Ноги, казалось, плавились вместе с сапогами. Нагретый воздух дрожал, вибрировал, предметы в нем становились невесомыми, бесплотными. Очертания размывались. Переливающаяся, маслянистая поверхность асфальта расцветала радужными пятнами, сверкая на дымящихся изломах. Я закрывал глаза на несколько мгновений, пока руки продолжали свое. Но даже в эту темноту прорывались всполохи яркого света.

Вечером мы мылись в душе во дворе части. Но ничего не было лучше, чем настоящая баня с прогретым, сухим воздухом, теплыми мраморными или деревянными лавками и жестяными шайками.

Я с остервенением работал мочалкой. Жизнь казалась осмысленной и ясной, а цель была близка — душевая кабинка в двух шагах. Подставляя под упругую струю то одну, то другую часть тела, я предоставлял воде самой смывать мыльную пену.

Натянув белье, впитавшее сладковатый запах дымящейся дороги, и заматывая сухие байковые портянки, если они имелись, я думал: а ведь все не так уж плохо.


* * *

«Завтра осень. Осенью мы уйдем». Так бывает, что в какой-то момент замираешь, думая о том, что когда-нибудь вспомнишь этот миг, свои слова, мысли. Потом все забывается, но много лет спустя, вспомнишь себя, идущего по теплому, еще мягкому асфальту со связкой лопат на плече. «Завтра осень. Осенью мы уйдем.»

Я вижу один и тот же сон. Я иду по знакомой казарме и понимаю, что случилась ошибка, что я уже отслужил. Меня не могут призвать еще раз, надо кому-то сказать об этом. Давно испытанная тоска охватывает меня. Тоска от бессилия — я ничего не могу ни поправить, ни изменить. И я иду по бесконечному коридору к своей койке.

Ижевск — Нью-Йорк
1981–2007

Еще от автора Слава Полищук
Улица Лепик, 54

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пепельные волосы твои, Суламифь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Восхождение

Психологический роман повествует о духовном и нравственном становлении героя, происходящего из семьи с глубокими корнями в еврейских местечках Украины. Драматические события в его жизни в период перестройки и распада Советского Союза приводят его к решению расстаться с возлюбленной, чья семья противится их браку, и репатриироваться в Израиль. Любовь к религиозной женщине, рождение их сына, гибель её мужа, офицера контрразведки, при ликвидации террориста, отчаянная смелость героя при спасении её и детей во время теракта в Иерусалиме, служба в армии, любовь к девушке, репатриантке из России, формируют его характер и мировоззрение.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


В мечтах о швейной машинке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ответ на письмо Хельги

Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.