Осенняя охота с Мурманом и Аленушкой - [19]
Лёха подбавил газу, поставил чоппер на дыбы — отлично получилось! «Калашникова» же перехватил в левую руку и наобум, не целясь, разрядил оставшуюся половину рожка в толпу вражеской нечисти.
И стронулась лавина, побежали волколаки, именно туда, куда надо, по укатанной трассе и вдоль неё.
Лёха рванул за ними, в тщетной попытке перекричать всю эту вакханалию звуков веселой песней, которую он выучил буквально на днях во время одного лихого сабантуя.
Ай да-ну, да-ну, да-най,
Да ай да-ну, да-най!
Ай да-ну, да-ну, да-най,
Да раз да-ну, да-най!
Ай да в шатрица — долби саунд!
Ай да гожо чей — андеграунд!
Ай да-ну, да-ну, да-най,
Раз да-ну, да-най!
Ай да-ну, да-ну, да-най,
Да р-р-раз да-ну, да-най!!!
Мешок с патронами надежно приторочен тут же, под рукой, между Лёхиным животом и бензобаком. Опорожняется один рожок — Леха натренированными пальцами выковыривает его и сует в вещмешок, а оттуда вынимает другой, уже наполненный. Набивать рожки вручную — запарно, особенно когда в больших количествах, когда руки заняты, да еще на всем скаку, поэтому на выручку опять приходит волшба: обычные рожки-магазины на тридцать патронов стали по Лёхиному повелению самозаряжающимися, его дело — сунуть рожок в груду патронов, а дальше они сами… Лёха долго выбирал — может, рожками набить мешок и пустые выбрасывать, может, типа, супердлинной пулеметной лентой оснастить автомат…
В принципе, по большому-то счету, Лёхе для стрельбы серебряными пулями ни «калашников» не нужен, ни все эти гильзы, с капсюлями да порохами: бабушка говорит, что колдуны старой школы просто бросали горстями в воздух серебряные пули-заряды, а те уж сами летели куда надо с необходимой силой. Да, Лёхе по плечу сие немудрящее колдовство, но… И так уже почти вся охота на магических подпорках: и сцепление, и газ, и ежеминутное принудительное охлаждение ствола, и запирающие заклинания вдоль трассы, дабы твари волколачные в леса не убежали раньше времени…
Нет, волшбой разбрасывать пули по ветру — это… это ламерство, это нечестно, это как бы вне самурайской этики… вот.
Бабушка тогда только усмехнулась на горячие Лёхины возражения, но спорить не захотела, и даже советы на предстоящее перестала давать: Лешенька охоту любит, Петр Силыч рыболовные снасти копил — каждому свое. Мужики — есть мужики, внучек большой уже, взрослый, пусть сам со своей забавой разбирается, а иначе — что за удовольствие?
Еще бы! Нет мастерства, сноровки, умения — и радости от свершений не будет. К примеру, вставлен новый рожок. Но вести огонь пока рано, автомат не готов, ствол пуст. Лёха щегольским движением, одной рукой, шоркает рычагом затвора о рулевую вилку, досылая тем самым патрон в патронник, тот покорно клацает — сквозь мотоциклетный грохот не слышно, правда… Вот это круто, вот теперь можно стрелять! А самонаводящиеся пули по воздуху сеять — баловство.
Трасса очень хороша: ровная, широкая, тем не менее, Лёха с тайной досадой понимает, что и здесь без колодовства никак бы не обошлось: для вездехода дорога вполне приемлема, для внедорожника — так-сяк, а мотоциклу без выравнивающих заклятий тут делать нечего… Чоппер отлично себя проявляет, но… под колесами у него от пяти до тридцати сантиметров пустого «противоухабного» пространства…
Лавина волколаков с бешеной скоростью ломится по дороге вперед и вперед, с флангов их увлеченно прикусывают, не отставая, Мурман и Алёнушка, сзади мчится на своем чоппере Леха и стреляет очередями навскидку, попеременно с левой и правой руки… Сколько уже перебито этих тварей, за одним Лёхой считать — не меньше сотни рыл, а такое ощущение, что поголовье никак не сократилось… Ничего, патронов в мешке более чем достаточно.
Один отчаянный волколак, обезумевший от ужаса и ярости, устал бояться и бросился на Лёху. Но Лёха вовремя подставил «калашникова» и волколак со всей дури в прыжке насадился пастью на ствол, проглотив автомат едва не наполовину — осталось только нажать на спуск — что Лёха и сделал. Не очки бы консервы — все лицо было бы в волколачьих мозговых ошметках. Но эффектно получилось!
Вся эта воющая и гремящая лавина благополучно миновала место в лесу, откуда Лёха, убегая от волколачьей стаи, выскочил на дорогу, стало быть, запоры правильно были поставлены… по ельнику-то на байке особо не погоняешь… Как там младшие друзья по разуму? Довольны ли?
Довольны, оба чувствуют себя прекрасно: Алёнка сосредоточенно убивает и жрет волколаков, но далеко не каждого, а с перебором — и хрен ее змеиную голову знает, по какому принципу она там пищу себе подыскивает?.. Мурман пока никого не ест, а просто развлекается: волколаки и прочая «адовая» нечисть — его лютые враги еще с давних пор, еще когда Лёхи на свете не было, а Мурман жил в доме Петра Силыча, Лёхиного отца… Полоснул Мурман клыками — тело волколака в одну сторону летит, а голова в другую! Хряп — и две лапы скусил! Но раненых волколаков за Мурманом не остается. За Алёнушкой, впрочем, тоже.
Предчувствие беды, словно острие ледяного копья, пронзило сердце, Лёха даже и понять ничего не успел — на чистых рефлексах вильнул в сторону, наобум подставил щит-заклятие… Удар! Подскок на ухабе! Взрыв бензобака!.. — и он уже в полете сориентировался, дал длиннющую очередь куда-то туда, в летящую тень, черную даже на фоне мрачной полуночи! Попал — если верить странному крику… или карканью… там, в ночи… На этом Лёхины размышления временно прервались: он кувыркнулся пару раз в шелестящем от легкого морозца пространстве и, пролетев полтора десятка метров по воздуху, долбанулся головой прямо в широченную березу на краю леса. Любой обычный человек мгновенно бы погиб от этого столкновения с действительностью, но Лёха отделался короткой, в пару секунд, потерей сознания, ссадиной, ожогом на руке и быстро набухающей шишкой… Потом, потом уберет, пусть пока побудет… Что это было такое странное?..
«Воспитан рыцарем» – первый роман о Древнем Мире из эпопеи ХВАК.Представьте себе Древний Мир, населяющий Землю сто пятьдесят лет назад, в мезозое, и живущий по своим сказочным законам. В этом мире есть место всему: героям, злодеям, богам, тироннозаврам, схваткам на мечах… В Древнем Мире жизнь полна опасностей, и люди там – под стать Древнему миру богатыри и герои, буйные, благородные, странные, бесшабашные, мудрые среди которых самые загадочные – Хвак и Зиэль.К Древнему Миру подступают Морево, неведомая угроза, способная уничтожить все живое и разумное, кому как не героям ее остановить?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жажда войны и жажда власти — вот главные силы, определяющие всю жизнь, весь уклад Империи.Империя же — центр Древнего Мира, сердце его. Так называемое Морево, конец света, долго подкрадывалось к Древнему Миру — и вот хлынуло на просторы Империи, дабы стереть с лица земли всех ее обитателей.Но обитатели эти — люди, звери, демоны — вовсе не желают сдаваться и принимают бой с жутким безглазым воинством, потому что привыкли к битвам, потому что сражения — это то, чем испокон веков живет и дышит Империя.
И прошли тысячелетия и однажды воскрес Хвак, прощенный Матушкой-Землей, в совсем уже другом мире, да и сам изменился – не узнать. Но жизнь вести начал он такую же, как и прежде!© FantLab.ru.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Роман «Я люблю время» (сказка-ларец) я старался писать иначе, другими «мускулами», нежели «Кромешник», либо «Нечисти». Но это не значит, что я хотел написать хуже. :-) Новый роман – не продолжение «Нечисти», нет и нет. Но, быть может, эти два романа не совсем чужие друг другу. :-)О'Санчес.
На страницах книги сошлись в непримиримой, смертельной схватке волшебные, магические, колдовские силы.Силы эти, даже будучи могущественными, предпочитают, тем не менее, жить среди людей, а город Санкт-Петербург издавна был сосредоточением всего сверхъестественного.Два главных героя, два кронпринца враждующих сил – юноши Леха и Денис, обречены воевать друг с другом, ареной же этой мрачной войны становятся улицы и площади современного Санкт-Петербурга.