Осенние звёзды - [38]

Раздалась трель дверного звонка.

— Да ну их к черту, кто еще пришел на ночь глядя? — возмутилась маман, обводя комнату взглядом и понимая, что все приглашенные уже здесь. — Даже не пойду смотреть, кто там явился. Я как раз собралась открыть припасенную бутылочку «Абрашки», — так Марианна Сергеевна именовала знаменитое «Абрау-Дюрсо». — Прошлой осенью мы с Катериной ездили отдыхать, были на дегустации в подвалах, — ударилась она в воспоминания.

— Помню, во время дегустации погас свет и пришлось пить шампанское при свечах, — вставила Катерина.

— Да, подвалы на глубине двадцати пяти метров, мерцание свечей, благородный напиток, — подхватила Марианна Сергеевна.

— Как романтично, — всплеснул руками Аполинарий Евгеньевич, но прима его перебила.

— Это единственное место в России, где шампанское делают по технологии шампенуаз, выдерживая в бутылках, а не в вульгарных цистернах, как повелось при советской власти.

— Цистерны там тоже есть, — назидательно поднял палец Николай Федорович, — я по телевизору передачу видел. И шампанское пил, то, что обычным способом делают, хорошее.

— Не сравнить с тем, что вы сейчас отведаете. Шампанское совершенно дивное. Тонкий фруктовый вкус, пузырьки не бьют в нос, но напиток не выдыхается до десяти-двенадцати часов, — торжествующе заключила она.

— То есть, надо понимать, налил это шампанское в бокал с вечера, и на утро им еще можно похмелиться? — игриво спросил Аполинарий Евгеньевич.

Все засмеялись, а Марианна Сергеевна строго погрозила шутнику, пообещав лишить сладкого.

В дверь снова позвонили. Проходя мимо, маман пропела «никого нет дома» и вернулась с бутылкой. Наталья достала фужеры для шампанского, Николай Федорович сорвал золотистую фольгу с горлышка бутылки, хлопнула пробка. В этот момент страшный грохот потряс квартиру, и в столовую вбежали люди в камуфляже.

— Не двигаться! Руки!

Старики так и остались стоять с бокалами в руках. Вошел главный.

— Кто хозяин притона? Где прячем девочек?

Бойцы уже обшарили квартиру и, не найдя никого, сделали отрицательный знак командиру.

— Почему только девочек? У нас еще и мальчики.

— Понятно. В какой комнате?

Говорил только он, остальные молча следили за происходящим сквозь прорези масок.

— Товарищ майор, могу я попросить ваши документы и узнать, на каком основании вы врываетесь в частную собственность? — выступил вперед Николай Федорович, жалея, что он сегодня в штатском.

— Поступил сигнал, а вы, я так понимаю, гость. Ваши документы.

— С превеликим удовольствием обменяюсь с вами книжечками, заодно отзвонюсь генералу Демину, поинтересуюсь о ваших полномочиях.

— Разберемся. Поступил сигнал, — тянул время майор, возвращая документ. По его лицу было видно, что ситуация перестала ему нравиться, но он не знает, как из нее выйти.

— Можно полюбопытствовать, что за сигнал? — поинтересовалась примадонна.

— Не положено.

— Мы готовы сотрудничать со следствием, — начала Катерина Николаевна.

— У нас есть информация о наличии притона в этой квартире.

— Какая прелесть, у меня дома бордель! — восхитилась Марианна Сергеевна. — Надеюсь, не дешевый?

— Господи, это какое-то недоразумение, — разволновался отставной тенор.

— Аполинарий Евгеньевич, возьмите себя в руки.

Галина начала падать в обморок. Аполинарий обмахивал ее платком.

— Ах, мне плохо, душно.

— Видите, что вы натворили! «Скорую»! — крикнул он куда-то вглубь коридора.

— И труповозку, — добавила Марианна Сергеевна.

Все посмотрели на нее с удивлением, а Галина с ненавистью.

— «Скорая» все равно приедет с опозданием, а плохо в нашем возрасте может быть только в случае инфаркта, — примадонна развернулась к Галине. — Душечка, у тебя с правой стороны колет?

— Ты бессердечная, — начала всхлипывать та, — прикладывая платочек к глазам.

— Видишь, тебе уже лучше. Давай я тебе накапаю наливочки, а потом, я думаю, тебе разрешат пойти домой, потому что, глядя на тебя только, дурак подумает, что ты имеешь отношение к сексиндустрии. Осквернение могил, но не насилие над трупами…

В салоне раздалось тихое похрюкивание.

— Прекратить смех, — рявкнул майор, пряча улыбку.

Николай Федорович обратился к нему, вновь пытаясь найти логику в происходящем:

— Вы уверены в том, что говорите? Владелица данной квартиры — заслуженная артистка, звезда, прима нашего оперного театра. Всего несколько лет назад вы могли видеть ее на сцене!

— Ну и что? Прима не может держать бордель? Что ни день, скандалы с участием людей искусства, и все на сексуальную тему, — слабо сопротивлялся майор, которому ситуация начала казаться киношной: столовая, рояль, коллекционный фарфор, люстра, как в колонном зале, прилично одетые старые люди…

— Может, пока вы будете разбираться, я предложу мальчикам чаю? — величественно произнесла маман. — Покрепче не предлагаю, вы на службе.

— Мам, ты еще спой для них, — вылезла вперед Наталья.

— Петь не буду, ночь на дворе, акустика плохая, да и двери теперь нет, соседей потревожим.

К майору подошел один из черномасочников, что-то зашептал на ухо.

— Убью Петухова, — зашипел майор. — Приношу свои извинения, дом перепутали. Я даже и не знаю, как мы можем загладить свою вину. За дверь не беспокойтесь, завтра же починят.