Осенние страницы - [13]

Краем глаза она замечала, как Назарий зорко вглядывается в неё, усевшись в старенькое кресло возле небольшого столика; как бритый парень перешёптывается с девушкой, не скрываясь - наблюдая за новенькой. Но было что-то ещё… Таня не успела подойти к банкам и склянкам на столах, чтобы ближе разглядеть их обитателей (а она уже сообразила, что там сидят довольно странные существа), как внезапно пространство перед самым её носом поехало, искажаясь, словно по стеклу кто-то плеснул водой.

Абсолютно машинально Таня метнула раскрытую ладонь вперёд - так человек обычно ловит пролетающую мимо муху. По коже пальцев резануло так, словно она на лету поймала выстрелившее из какого-то странного оружия лезвие! Девушка вскрикнула и, шипя от боли, отдёрнула руку, на автомате стряхивая кровь с пальцев. Бритый выскочил из-за стола и понёсся к ней - она и увидела-то его только потому, что движение в этом скучном, на первый взгляд, зале было слишком неожиданным. Но, продолжая шипеть сквозь зубы, она всё внимание обратила именно на порезанную руку. И поэтому, когда к ней с обеих сторон подскочили уже не только бритый, но и Назарий, она как-то даже не удивилась.

- Вытяни пальцы! - велел Назарий.

- Н-не м-могу… - простучала она зубами, с ужасом глядя на кровь, щекочуще стекавшую по ладони. А потом обозлилась: - Дайте мне… тряпку какую-нибудь!

Вместо желаемой сухой тряпки, которая помогла бы остановить кровь, Назарий втиснул свою ладонищу в её слабо сжатый кулак. Она даже взвизгнула от боли, когда ранки на пальцах мучительно разошлись, но через секунды холодная боль мягко перешла в горячее, пульсирующее ощущение, а потом в терпимое тепло, а Назарий выдохнул и медленно высвободил ладонь из её скрюченных пальцев. Заглянул в глаза.

- Пойдём, что ли. Тряпку дам - кровь вытереть.

- А эту… это… - Таня осеклась, не зная, как обозвать тварь, похожую на тварь из зазеркалья, которых она иной раз могла поймать именно так - словно муху на лету. Наконец догадалась высказаться так: - А эту вы так и оставите здесь летать?

- Сейчас подтянутся остальные… - Назарий пожевал губами и выплюнул: - Побегают пусть и словят! Кроме нас, здесь никто не занимается! Значит, школяры упустили! А ты, милая, что ж так неосторожно? Кто ж эту тварь ядовитую руками ловит?

- Привыкла дома, - хмуро сказала она. - Там почему-то постоянно из зеркал что-то, да вылезет. Вот и хватаю… Пока почти такого и не было, чтоб до крови резали.

Как они дошли до стола Назария, Таня не поняла. Только упёрлась бедром в столешницу и только сейчас увидела, что бритый поддерживает её за плечи, направляя к нужной её странному учителю цели. Назарий деловито сдёрнул со стола дорожную аптечку - у отчима в машине Таня такую видела. И минуту спустя её пальцы были вычищены и забинтованы. Бритым. Несмотря на то что Таня заметила: ранки перестали кровоточить. Но бритый бинтовал быстро и ловко, и она не сумела возразить. Только прошептала, когда он отрезал лишние кончики бинта, закончив перевязку:

- Спасибо.

Он кивнул ей и вернулся к светленькой, блестящими глазами наблюдавшей за происходящим.

А через минуту в зал вошла троица - с бегающими от осознания вины глазами. Все трое не торопились к своему столу или столам, а стояли у двери и угрюмо шарили опущенными глазами по полу, увлечённо рассматривая его. Кажется, все трое прекрасно знали, что именно наделали. И ждали выговора.

Таня тихонько опустилась на ближайший стул, стараясь не тревожить травмированную руку. А Назарий искоса глянул на вошедших и ласково спросил:

- И кто из вас объяснит мне, почему я должен тратить учебное время на разбирательство с вами? Никита!

Последнее рявканье было таким внезапным, что троица подпрыгнула. Длинноволосый шмыгнул носом и тоскливо спросил:

- И почему сразу - Никита? Эти двое сцепились, а виноват только Никита! Я ж только дисциплину наводил, а вы сразу - Никита!

Происходящее для Тани всё больше начинало напоминать начало урока в обычной средней школе, когда учитель отчитывает нашалившего ученика. Тем более - другие провинившиеся волками смотрели на данного Никиту, явно запоминая его нытьё и наверняка думая об отмщении. Но следующая реплика Назария заставила её немедленно насторожиться:

- Дисциплину наводил? Воздействуя? Ты забыл, что за такое карается в первую очередь? Не сметь действовать на живых, если можно навести порядок иным способом! Дамир! Из-за чего повздорили?

Горыныч исподлобья бросил взгляд на длинноволосого Никиту.

- Это личное.

- Личное будет для вас на улице! - снова рявкнул Назарий. - А здесь, в стенах почтенного учебного заведения, только учёба должна быть на уме! Подошли ко мне все трое! Живо! - А когда парни молча приблизились, он неожиданно обернулся к Тане: - Сколько их здесь летает?

- Пять штук, - от неожиданности ответила она.

- Слышали?! Не знаю, кто из вас, охламонов, вчера выпустил тварей, но чтобы через час все пять сбежавших сидели по клеткам!

- Но мы… - По-настоящему испуганный Дамир оглядел огромное помещение, а потом посмотрел на Таню, с тревогой заметил перевязанную руку, которую она бережно баюкала на весу: не больно уже, но всё равно опасалась, как бы не задеть чего твёрдого. - Мы не сумеем…