Осенние клещИ - [16]

Уже около десяти вечера привезли йодантипирин, и я тут же проглотил лекарства вдвое больше положенного. Каждую секунду, даже во сне, я вслушивался в свои внутренние ощущения, готовясь, пусть неосознанно, к самому худшему. И почему-то уже почти не вспоминал и не проклинал ни клеща, ни Юлю, ни коттедж. Мозг смирился с действительностью и жил только надеждой на то, что клещ был не заразный. В Интернете я прочёл, что некоторые заболевают сразу после укуса – и это почти всегда заканчивается плохо. Некоторые – через две—три недели, и тогда болезнь лечится, хотя иногда человек остаётся инвалидом. Никаких симптомов болезни я пока не чувствовал и больше всего напрягало именно то, что постоянно, каждую секунду, ты думаешь только об одном: не болит ли голова? Не полезла ли температура? Не покраснело ли место укуса?

* * *

Седьмого сентября вечером я заехал к узбекам и содрал с них пять тысяч. Я злился, грозил и ругался, но больше они мне так и не дали. Делали круглые глаза, выворачивали карманы, показывали пустые столики и жаловались, что летом место стало совсем не доходное, поскольку народ предпочитает посиделки на набережной. Я в последний раз чертыхнулся, пересчитал всю наличность – получилось около восьми тысяч – и, решив, что на отечественную ампулу мне хватит, поехал в знакомый травмпункт.

Та же медсестра сидела на прежнем месте.

– Разрешите? Я вот насчёт гамма-глобулина! Отечественного! От клеща.

– Отечественного нет, вчера последнюю ампулу распечатали. Есть только импортный. Будете брать?

– Блин! У меня денег не хватит! У меня только семь восемьсот. Может, как-то договоримся и я вам потом принесу? У меня зарплата пятнадцатого – и я вам сразу принесу! Я клянусь! Могу вам паспорт в залог оставить! Или права! Ведь от этого моя жизнь зависит, поймите!

Я не говорил, а стонал! Молил! Смотрел в отсветы лампы в очках и умолял эти бездушные стёкла мне помочь.

– Вы где работаете? – вдруг с участием в голосе произнёс этот робот, и я почувствовал, что лёд в её душе растаял и мои мольбы услышаны!

– В автосалоне. Я продаю машины, – услужливо произнёс я, понимая, что спасение уже рядом.

– Давайте сделаем так: – ласково проворковала она и вдруг рявкнула: – Вы мне даёте машину из своего салона, а деньги я вам как-нибудь потом верну! Как вам такой вариант? А в залог я вам оставлю свой халат. Я каждый день выслушиваю одно и то же! Выйдите из кабинета и не мешайте работать! Ампула стоит восемь тысяч восемьсот рублей! Там четыре дозы! Вчера приходил один человек с клещом. Может и сегодня кто-то придёт. Можете сесть в коридоре и подождать если хотите. Если вам повезёт – укусят ещё кого-нибудь.

Я молча вышел из кабинета и встал у стены. Мыслей в голове не было ни одной. У меня есть шикарная квартира! Отличная машина! За мной бабы бегают как кошки, почуявшие валерьянку! И у меня не хватает одной тысячи рублей для того чтобы сделать укол, от которого, возможно, зависит моя жизнь! Это не укладывалось в голове. Это разрывало душу чудовищной несправедливостью и абсурдностью ситуации. Хоть иди к Торговому Центру, садись там у церкви и проси милостыню! Миллионный город не может изыскать одну тысячу рублей, чтобы помочь ни кому-то, а мне! Мне!

Рядом освободилось место, я сел и тупо уставился в стену. Чего я ждал – непонятно. Больные приходили, их привозили и поддерживали под руки, они стонали, плакали, матерились и дышали перегаром, кидались с кулаками на врачей и падали в обмороки. А я сидел и продолжал чего-то ждать. От злости мне не хотелось ни есть, ни пить. Я буравил взглядом крашеную масляной краской стену, и слёзы наворачивались на глаза. Я доставал носовой платок, сморкался, вытирался и продолжал сидеть. Потом вдруг вспомнил, как бабушка часто говорила после первого инфаркта: «Ну, вот! Скоро умру, Серёженька!» А я втайне думал: «Ну вот! Скоро эта хата станет моей и я, наконец, приведу в неё Ирку из второй группы!» А кому перейдёт моя нынешняя хата в случае, если умру я? Отцу? Вот позвоню ему сейчас и скажу: «Скоро я умру!» А он такой в ответ: «Давай! Только ключи от хаты соседке оставь, чтоб мне потом двери не ломать!»

– Молодой человек! Вы ещё тут? Укол ставить будем? Пришёл ещё один типа вас. Ампулу на двоих брать будете? Это по четыре четыреста тогда получается с человека!

Я сначала не понял, что это обращаются ко мне. Робот в очках стоял в дверях, направив окуляры в мою сторону, и до меня наконец дошёл смысл сказанного. Рядом с медсестрой стоял дед годов семидесяти пяти, засохший и небритый, в пахнущем дымом буром таёжном костюме выпуска конца семидесятых. Я встал и понял, что у меня сильно затекли ноги. Сколько же я тут просидел?

Я прошёл в кабинет. На столе стояла стеклянная посудина, в которой шевелило лапами знакомое мне насекомое. Судя по огромному брюху – оно питалось дедом не один день. Я отвёл глаза и полез в кошелёк.

– У вас когда было присасывание клеща? – снова спросила меня женщина в белом.

– В субботу, – доставая деньги, вяло ответил я.

– Так вам какой смысл глобулин ставить? Он эффективен в первые трое суток после укуса, а сегодня уже восьмое число началось!