«Осень в горах» Восточный альманах. Выпуск седьмой. - [198]

Пришел второй приятель в назначенное время, увидел, что женщина прибралась, нарядилась, благовонными маслами умастилась, и возрадовался. Дала ему женщина выпить зелья, и упал он в беспамятстве наземь. Женщина оскопила его, как того первого. А то, что отрезала у первого и у второго, сложила в сосуд и присыпала целебным порошком куфр аль–ахья [143]. Проснулся наутро второй приятель, увидел, что с ним стряслось, загоревал и домой пошел.

Встретились первый приятель со вторым, и оба поняли, что одинаково пострадали. Пошли они к третьему, спросил он, что да как, а они отвечают:

— Все в порядке.

Пошел третий приятель к женщине, и с ним случилось то же, что с первым и вторым. Оскопила верная жена всех трех приятелей.

Собрались они вместе, потолковали, и каждый признался в том, что с ним произошло. Горюют они, а сами думают, как бы отомстить женщине.

Думали они, думали, а напоследок один из них говорит:

— Давайте поедем к ее мужу, один из нас предъявит иск на все его имущество, а двое как свидетели поклянутся, что он говорит правду [144].

Обрадовались они и в путь отправились. Женщина же прознала, что замыслили они черное дело против ее мужа, остригла волосы, в мужское переоделась. Села на корабль, добралась до того места, где жил ее муж, и пришла к правителю. Спрашивает правитель, откуда путь держит, кто такой, — он ведь ее за мужчину принял.

Женщина отвечает:

— Я сейид [145], святой человек.

Сейид — гость почетный, и правитель оставил гостя у себя в доме, оказал ему всяческое гостеприимство. И вот наконец приплыли в то место трое приятелей. Сразу к судье отправились, иск предъявить на все имущество мужа той женщины, а она под видом сейида в доме правителя расположилась. Умная женщина!

Призвал судья мужа той женщины и стал суд вершить. Двое свидетелей поклялись, что муж ее присвоил чужое имущество. Тут женщина поспешила к судье и говорит:

— Я сейид, мне ведомо все. Проверьте–ка, уж не скопцы ли эти трое, чтобы на их свидетельство можно было положиться.

Тут все увидели, что эти трое и в самом деле скопцы. Приказал тогда судья отвести их в тюрьму, а мужа отпустил.

Говорит муж жене, а сам думает, что это сейид перед ним:

— Слава аллаху, ты спас меня, сейид. Проси теперь у меня чего хочешь. Я все тебе отдам.

Отвечает ему жена:

— Если ты и вправду собираешься выполнить свое обещание, подойди ближе, я скажу тебе на ухо, чего мне от тебя надо.

Подошел муж к жене, наклонился, а она и говорит:

— Отдай мне свою жену.

Разъярился тут муж, замахнулся на сейида, хотел ударить, но спохватился и говорит:

— Бери самое ценное, что есть у меня, вырви глаза, если хочешь, но жену свою я никому не отдам.

Отвечает ему сейид:

— Ладно, подари мне тогда свое обручальное кольцо.

Снял муж кольцо с пальца, отдал сей иду.

Сели они на корабль, поплыли на Сокотру. Подошла жена к мужу и говорит:

— Я зайду к тебе в гости, хочу на твою жену поглядеть. Приплыли они на остров, жена вперед мужа пошла по дороге, будто заторопилась в мечеть на молитву. Прибежала домой, велела девушке, которая оставалась домовничать, быстро в порядок все привести, сама же тем временем переменила одежду и приняла прежний вид.

Пришел муж домой, а жена встретила его как ни в чем не бывало. Поздоровался он с ней и говорит:

— Со мной тут один сейид приехал, он от разорения меня спас. Скоро в гости к нам пожалует. Приготовь–ка ужин повкуснее.

Ждали они сейида. ждали, так и не дождались. Поужинали, спать легли. Муж жене рассказал обо всем, что с ним произошло. Тогда жена достала его кольцо, принесла сосуд, в который спрятала то, что отрезала у троих, и рассказала все, как было. Подивился муж и спрашивает:

— Как же мне вознаградить тебя за все это?

А жена отвечает:

— Ты уже вознаградил меня, когда отказался отдать в жены другому. Ничего мне больше не надо.

* * *

В некоторых произведениях фольклора и зло, и добро представлено женщинами. Такова, в частности, история, записанная еще в конце XIX века руководителем Австрийской экспедиции на остров профессором Д. Мюллером. Эта история, впрочем, не сокотрийского, а скорее махрийского происхождения (махрийцы — родственный сокотрийцам и говорящий на родственном сокотрийскому языке народ, живущий в центральной части Южной Аравии).

Юноша, его коварная сестра и умная жена

Жил некогда султан, и были у него жена и сын. Жена понесла. А султан в это время в дорогу собрался. Позвал он сына и говорит:

— Если мать девочку родит — убей ее, если сына — вырасти.

Уехал султан. А жена его вскорости девочку родила.

Не стал сын султана ее убивать, к одной старухе отнес, которая чуть пониже жила, наказал:

— Расти ее.

И принялась старуха растить девочку. Вернулся домой султан. Услыхал про это юноша, купил ягненка, под крыльцом спрятал. Пришел отец, спрашивает:

— Кого родила мать?

Отвечает юноша:

— Девочку родила, я убил ее и под крыльцом закопал.

Однажды старуха стала сушить на солнце пшеницу. Вышла из дому и говорит девочке:

— Стереги пшеницу, чтобы куры ее не склевали.

Только старуха за ней в дом вернулась, налетели куры, стали пшеницу клевать. Сняла девочка браслет с правой ноги, бросила в кур. Разбежались куры, опять прибежали, стали пшеницу клевать. Сняла девочка браслет с левой ноги, бросила в кур. Разбежались куры, опять прибежали, стали пшеницу клевать. Сняла девочка браслет с руки, бросила в кур. Разбежались куры, опять прибежали. Сняла девочка с пальца кольцо, бросила в кур. Разбросала все украшения, больше у нее не было. Стала девочка подбирать с земли украшения, а султан в ту пору у окна сидел, вниз смотрел, на старухин дом, и увидел султан девочку. Приглянулась она султану, и велел он позвать старуху. Вечером пришла старуха, спрашивает: