— Ну что же, видит Бог, разговор этот правильный. — Паавель поднимается со стула, держа в руке рюмку с вином. — Дело решенное! Выпьем за это еще по одной, дорогие господа, ибо не странно ли будет покинуть этот свет, эту юдоль печали, недобрав, и предстать пред лицом Господним трезвым. Господь Бог может спросить: «Что за комедию ты разыгрываешь, Антс Паавель? На земле ты всегда норовил набраться, как губка, теперь же являешься сюда и хочешь втереть мне очки, будто прожил жизнь трезвенником». Ваше здоровье! Долгие лета молодой паре! И пусть детей у нее будет — как луковиц!
— Браво! — гудит Тыниссон. — Хорошо сказано!
Лийде же густо краснеет и наклоняется над своей тарелкой, можно подумать, будто она увидела там вместо рыбы — рака.
Арно Тали пытливо наблюдает за Лийде. Она уже вовсе не так молода, но весьма привлекательна, и из нее выйдет хорошая жена, а хозяйка — и того лучше. И как она похожа на Тээле! А давно ли эта Лийде была еще совсем малышкой… Как быстро летит время! Скоро, скоро все минет, отойдет в вечность. И есть ли смысл принимать слишком серьезно эту бренную жизнь?! Но еще глупее было бы самому себя уничтожить из-за кого-то, кто того не стоит, к примеру, как… ну… хотя бы эта самая Вирве Киви.
