Осень - [32]

– Я тоже рад, – ответил Роберт. – Я узнал, где живет Тильда. Теперь я смогу навещать ее.

– Когда вы придете в следующий раз? – спросила Джулиана.

– Завтра, – ответил он. – Завтра в полдень.

– Прекрасно! Значит, увидимся завтра в полдень, – сказала она, поцеловала его в другую щеку и умчалась.

– Егоза, – проговорила Тильда, глядя ей вслед. Повернулась к Роберту. – Ты огорчен?

– Да, – ответил он, усевшись на стул. – Вернее, я растерян, потому что не знаю, как вести себя с юными барышнями, о чем с ними говорить.

– Я так и думала, – сказала Тильда со вздохом, села напротив. – Ты, Роберт, – совершенный ребенок. Совершеннейший.

– Да, я – шестилетний мальчик, которого научили законам грамматики, математики, астрономии, но забыли при этом преподать уроки жизни, – проговорил он, обхватив голову руками.

– Милый мой, уроки жизни человек постигает сам, – сказал Тильда назидательно. – Слушай свое сердце, доверься ему. Иди вперед и ничего не бойся.

– Попробую, – пообещал он.

Они обнялись на прощание. Роберту показалось, что за эти несколько часов Тильда помолодела. Во всяком случае, глаза у нее заблестели, и голос стал звонче.

– До завтра, матушка, – сказал Роберт.

– До завтра…

Встреча с родственниками была не такой радостной. Слуга не сразу впустил Роберта в дом. Пошел с докладом к хозяину. Роберт слышал, как тот пробурчал:

– Что там?

– К вам некто Роберт, – ответил слуга.

– Какой еще Роберт? Что ему нужно?

Послышались шаркающие шаги. Распахнулась дверь.

– Вы Роберт? – спросил старик, пробуравив его недобрым взглядом маленьких бесцветных глаз.

– Здравствуй, отец, – сказал Роберт как можно спокойнее, хотя внутри все клокотало. Ему хотелось выкрикнуть во все горло:

– Ты забыл кто такой Роберт, так я тебе сейчас напомню. Роберт – твой сын, твой первенец, которого ты вышвырнул из дома, как паршивого котенка. Но, несмотря на это, он жив, здоров и по праву первородства наследует все твое состояние.

Роберт не сказал этого, потому что слишком жалкий вид был у старика, стоящего в дверном проеме.

– Ро-о-о-б… – губы старика затряслись, на глазах выступили слезы. Он сделал шаг вперед, обнял Роберта. – Здравствуй. Входи. Хорошо, что ты приехал. Мы искали тебя, но никак не могли найти. Мама очень плоха. Она хотела тебя видеть. Но сейчас она спит. Не будем ее тревожить. Давай посидим в гостиной.

Он уселся в свое любимое глубокое кресло. Роберт сел напротив на старый, затертый диван. Огляделся. За время его отсутствия в гостиной ничего не изменилось. Два кресла, диван, дубовый стол на восемь человек, массивные стулья с высокими спинками. В углу большие часы с медным маятником. На стенах картины неизвестных мастеров. На окнах портьеры из тяжелого зеленого бархата. Большая бронзовая люстра со множеством хрустальных подвесок, которые мелодично позвякивают на сквозняке.

– В прошлый раз ты так неожиданно уехал, что мы огорчились, – заговорил отец, глядя мимо Роберта. – Огорчились и решили никогда больше с тобой не общаться. Но, обстоятельства вынуждают нас нарушить данное решение, – вздохнул. – Перед смертью нужно получить прощение грехов, чтобы обрести вечный покой, – посмотрел на Роберта. – Я в это не очень-то верю, но все об этом говорят. Да и твоя мать вбила себе в голову, что все несчастия в нашей семье происходят из-за того, что мы оттолкнули тебя. Но мы ведь не отталкивали тебя. Нет. Мы определили тебя в лучшую гимназию. Мы дали тебе прекрасное образование. Ты запросто мог бы продолжать семейные традиции, как это делают твои сестры и брат, а ты взял и уехал, не сказав никому ни слова. Пропал на целых десять лет…

– Не на десять, а на восемь, – поправил его Роберт. – Не преувеличивай, отец.

Этот разговор Роберту не нравился. Он вообще не хотел ворошить прошлое. Он надеялся, что все будет по-другому. Думал, родители обрадуются его возвращению, соберут всех своих детей вместе за обеденным столом, устроят праздничный ужин. А вместо этого Роберту приходится выслушивать брюзжание старика о том, какой у них негодный сын.

– Ты никогда не умел вести себя, Роберт, – сказал отец, поднявшись. – Ты – неотесанный болван, эгоист, возомнивший…

– Хватит, – Роберт вскочил, сжал кулаки. Ему захотелось ударить старика ладонью по губам. Так, как он сделал это когда-то в далеком детстве. Но он сдержался. Он приехал в родительский дом для того, чтобы остановить маятник, а не для того, чтобы еще сильнее его раскачивать.

Часы в гостиной пробили три раза. Слуга принес чай. Сказал, что хозяйка проснулась, но спускаться вниз не желает.

– Проводите этого господина к ней, – сказал старик, кивнув в сторону Роберта.

– Слушаю-с, – слуга склонил голову. – Прошу-с.

Роберт пошел следом за ним. Ему стало грустно от того, что дом стал ветхим и таким же дряхлым, как его отец. Ступени скрипели, поручни шатались, пахло плесенью и сыростью. На всем лежала печать тлена и умирания.

– Почему? – мысленно спросил Роберт. – Неужели из-за того, что в душах этих людей нет любви? Или виной всему – маятник зла, который мне предстоит остановить.

Слуга распахнул дверь в комнату. В нос ударил запах карболки. Роберт перешагнул порог, воскликнул: