Осень будет - [7]

— Там не так страшно? — Аля выбросила травинку, но все так же шла глядя себе под ноги.

— Не понял, что значит «страшно»? — Генка действительно пришел в замешательство от ее вопроса.

— Такое впечатление, что ты чего-то боишься, — Аля посмотрела на серое небо и как бы невзначай добавила, — надо поторопиться, а то промокнем.

Генка ускорил шаг.

— Ничего я не боюсь, с чего ты это взяла? — искренне удивился он.

— Да, видимо я ошиблась, извини, — Аля посмотрела на него и улыбнулась.

— Что? — насторожился Генка, ожидая насмешки, ему больше всего на свете сейчас не хотелось обмануться в этой девочке.

— Ты только не обижайся. У тебя выражение лица сейчас смешное получилось. Удивленно-настороженное, как будто я сказала что-то неприличное или… — улыбка сошла с ее лица.

— Или? — требовательно спросил Генка.

— Ничего, — замотала головой Аля, — кстати, мы к твоему дому подошли. Пока. До завтра.

— Може… — робко начал Генка, но Аля прервала его.

— Меня провожать не надо, а то промокнешь. Я быстро добегу.

И она действительно помчалась между полосами травы, удивительно быстро удаляясь от него. Генка смотрел ей вслед и думал о том, что завтра он встретиться с ней. Обязательно встретиться. И пустоты больше не будет. Он прошел немного в сторону от просеки и уже через полминуты толкнул дверь своего дома. Едва зайдя в прихожую и сняв куртку Генка услышал быстро нарастающий шум капель, бьющих по железной крыше. «Откуда она знала, что пойдет дождь? — подумал он, стоя в полутемной прихожей, слушая шум дождя и не торопясь включать свет, — небо сегодня было как всегда серое, если бы ясное и туча вдруг появилась — другое дело. Дураку ясно что гроза будет. А вот как она это сейчас с точностью до минут определила?». Из этих раздумий его вывела бабушка, которая включила свет и удостоверившись что он не промок позвала обедать, при этом не забывая постоянно жаловаться на погоду.

После обеда дождь немного стих, но по-прежнему продолжал моросить и выйти погулять не представлялось никакой возможности. Генка сидел у себя в комнате и смотрел через окно на грустный зелено-серый пейзаж открывающийся за его балконом. Сначала у него была мысль пойти к Але, но поразмышляв, он отказался от этой затеи. Это означало напроситься в гости. А напрашиваться Генка не любил. Конечно можно выдумать правдоподобный предлог, но тогда пришлось бы врать, а сейчас Генке как никогда хотелось быть честным с этой странной девочкой. И к тому же она сама сказала ему «до завтра», значит сегодня она не хочет его видеть. «Или у нее есть дела, хотя какие здесь могут быть дела? — размышлял Генка, отойдя от окна и повалившись на кровать, — народу никого, подружек среди деревенских тоже наверняка нет. Она всего неделю как приехала». Деревенских ребят он немного знал, встречал пару раз компанию и даже ходил с ними в магазин, а потом на речку, но поняв, что те рассчитывают на его деньги покупать спиртное и закуску, решил, что лучше гулять одному, чем в такой компании. Пустота среди этих сверстников особенно сильно давала себя знать. Одиночество среди людей оказалось страшней просто одиночества. Пустота как бы маскировалась и обманывала, постоянно создавая иллюзию что он не один. Генка был немного удивлен, что эти деревенские ребята ничем не отличаются от его городских знакомых, разве только пьют больше. Те же надоевшие до одури разговоры о фильмах, группах, дисках и сексе. Правда Генка заметил еще отличие — компьютерные игры сюда еще не добрались по причине отсутствия самих компьютеров. Что касается самого спиртного, то Генка его не любил. Пару раз он пробовал выпить, но только тупел и становился сам себе противен. Впрочем деревенские поначалу втихаря радовались этому факту, поскольку посчитали, что им тогда больше останется.

После похода на речку, когда его новые знакомые заплетающимися голосами рассказывали о своих сексуальных «подвигах», Генкин взгляд случайно упал на пустую бутылку водки, небрежно брошенную около костра. Сам он не пил, а слушать всякую похабщину ему было противно. Но неожиданно пустая бутылка приковала его взгляд. В ней он смог разглядеть прячущуюся пустоту. Он понял, что эти ребята тоже бегут, спасаются от пустоты как могут. Сами не осознавая того, что выбрали неверный путь и пустота издевательски ухмыляется через прозрачное бутылочное стекло. Генка в тот день не пил и это мимолетное видение нельзя было списать на пьяную галлюцинацию, просто так ему показалось, как иногда в солнечный день конфетная обертка блестит словно золото, а осколок бутылочного стекла сверкает будто драгоценный камень. В тот вечер, оставив деревенских ребят у речки Генка ушел и больше с ними никуда не ходил. Те пытались его зазвать, надеясь, что он снова «проспонсирует» компанию, но получив несколько раз твердый отказ отстали.

Генка немного опасался, что они начнут его «доставать», но этого не произошло, деревенские решили, что лучше с ним не связываться, мало ли кто его отец. А так как сами они к особнякам и на озеро не ходили, то Генка с ними больше почти не встречался. В деревню ходила только его бабушка, сам он пару раз заходил в тамошний магазин по ее просьбе, но встретив на улице знакомых ребят ограничивался стандартным «привет-привет». С девочками он познакомиться не успел, и понаблюдав немного за ними, сам уже этого не хотел. Они тоже походили на городских, лишь чаще ругались матом и откровенней кокетничали с парнями. Пустота присутствовала и здесь. В фальшивых улыбках, в желании покрасоваться, в вызывающей одежде и просто в тупости разговоров. Эти девочки почему-то все время напоминали ему куклу «Барби» из большого супермаркета, куда он случайно зашел зимой. Гуляя по городу, спасаясь в сутолоке от пустоты, Генка замерз и зашел погреться в супермаркет. Бесцельно бродя между нагромождениями товаров он вышел к отделу торговавшем игрушками. В центре, явно чтобы привлечь внимание стоял раскрытый кукольный домик, а в нем за маленьким игрушечным столом сидела нарядная кукла. Это была не китайская подделка, а настоящая «Барби», из Америки, но это ничего не меняло. Хоть цена и заканчивалась многими нулями, все равно, выглядела эта мечта маленьких девочек как манекен. Нарядной, холодной и пустой. Еще Генку поразило то, что у той роскошной куклы не было взгляда.