Осень 93-го. Черные стены Белого дома - [67]
— Понимаешь, Сережа, — начал было Андрей, но тут же осекся, почувствовав фальшь, очень напоминающую ответ главного героя фильма «Адъютант его превосходительства» на вопрос мальчика: «Павел Андреевич, а вы шпион?».
— Нет, Сережа, эти люди не были бандитами.
— Тогда бандиты — это те, кто стрелял по Белому дому? — прямодушно продолжал допытываться сын.
— Нет, Сергей, они тоже не бандиты. Просто произошло то, что бывает, когда люди не хотят понять друг друга. Одни говорят: хорошо — это, а другие — нет, говорят, хорошо — то. И не могут договориться между собой.
— А зачем же тогда убивать? И дом сжигать?
— «В логике ему не откажешь!» — подумал Андрей, и продолжил пока малоуспешную попытку объяснить сыну суть произошедшего в начале октября: — Эти люди обвиняли друг друга в том, что нарушили закон. И стали требовать прекратить это. У тех и других было много оружия…
— А какое оружие? — заинтересованно спросил мальчик. Это ему казалось гораздо более интересным, чем рассказ отца о том, кто там был прав и кто виноват.
— В Белом доме была милиция, а у нее автоматы. Кроме того, туда на помощь депутатам пришли разные люди, которые поддерживали их. Они были тоже вооружены. А у милиции и военных, которые окружили Белый дом…
— Как это: милиция против милиции? — прервал отца Сергей: — Не понимаю!
— Сережа, я же говорю тебе, что и с той, и с другой стороны люди выступали за соблюдение закона, но каждый понимал это по-своему. На стороне Верховного Совета, который находился в Белом доме, были милицейские части, которые и до этого его охраняли, а на стороне президента были воинские части и милицейские подразделения…
— И они убивали друг друга? — В округлившихся глазах дочери Андрей прочитал удивление, недоумение и даже страх: — Почему? Зачем?
Что мог ответить на это Андрей? Как объяснить, почему политическое противостояние привело к кровопролитию? Почему взрослые дяди, облеченные властью, сцепились в смертельной схватке, стали применять самые «убедительные» аргументы в споре — автоматы, пулеметы и танки? Как после этого учить детей уважению к взрослым, воспитывать у них веру в торжество справедливости и уверенность в том, что родное государство защитит их от произвола?!
— Почему вы спрашиваете папу? Он что, участвовал в этом? — попыталась остановить недоуменные вопросы детей Оля.
— Но ведь папа там работает! — возразил Сергей и, обращаясь к отцу, спросил: — А ты на чьей стороне был?
— «Час от часу не легче! — горько усмехнулся про себя Орлов. — Хуже всего вопросы в лоб! Действительно, на чьей же стороне я? По роду работы и службы, естественно, на стороне президента, который решил навести конституционный порядок! Как офицер органов безопасности и сотрудник Администрации Президента я не мог быть на стороне парламента. Но почему же меня так коробили слова и поступки тех, кто не хотел слышать никаких возражений относительно курса «реформ», кто не допускал иного, чем свое, мнения по дальнейшим путям развития страны? Почему я никак не мог в душе согласиться с разгоном Верховного Совета? Почему у меня вызвали ужас события 3–4 октября, когда с той и другой стороны слетел налет респектабельности и перед всем миром предстали страшные инструменты взаимного уничтожения — озверевшие толпы хулиганов и опьяненные безнаказанностью люди в униформе, подлые провокаторы, стреляющие из-за угла, и тяжелые танковые орудия, палящие прямой наводкой по зданию парламента, как будто это было сражение на Курской дуге?!»
— Ты за кого, папа? — повторил вопрос Сережа.
— Ни за кого, Сережа! — серьезно ответил Андрей. — Я думаю, что никто из них не может назвать себя правым. Потому что они, люди, представлявшие власть, не должны были допустить того, что произошло. А я… — Андрей сделал паузу, будто собираясь с духом, после чего продолжил: — Я делал все, что мог… Кое-что получилось, но…
— Мама, смотри! — Сережа прервал тираду Андрея, указывая в сторону дома. — Видишь, витрина! И телефон…
Большая витрина продуктового магазина была вся испещрена пулевыми отверстиями, чудом не разлетевшись на мельчайшие осколки. Она казалась причудливым кружевом, образованным мелкими трещинками, расходящимися от круглых дырочек. Да и сама неоновая вывеска «Продукты» лишилась нескольких букв, расколовшихся на отдельные элементы и обнаживших свои электрические внутренности.
— Осторожно, Сережа! Не подходи туда! Можно поскользнуться и порезаться! — Оля указала на тротуар перед витриной, который был усеян осколками стекла. Но куда там! Сергей уже шел по опасному месту. Из-под ног его раздавался противный скрежет, что, наверное, очень нравилось мальчику, поскольку он старался посильнее наступить на следующий осколок. — Я кому сказала, Сережа! — крикнула Оля.
— Ладно, пусть посмотрит! — успокаивая жену, сказал Андрей. — Да не порежется он! Не волнуйся!
Сергей тем временем приблизился к таксофону, висевшему на стене в своего рода алюминиевом футляре, стекла которого были полностью выбиты. Телефонная трубка болталась на проводе, сам аппарат был разбит каким-то тяжелым предметом. Даже металлические рейки, обрамлявшие окошки, были с силой вывернуты наружу, а посередине зияло пулевое отверстие с рваными краями.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Проходит время, и то, что вчера считалось великой государственной тайной, перестает ею быть. Тайна становится общим достоянием и помогает понять логику и героических, и трагических событий в истории нашей Родины. Афганская эпопея, на первый взгляд, уже не является чем-то секретным, запретной темой, которую лучше не затрагивать. Но ни в одной из появившихся в последнее время публикаций нет внятного, однозначного ответа на вопрос: кому мы обязаны «афганом»? Свои истинные цели в Афганистане Старая площадь скрывала как только мота.
Книга основана на рассекреченных архивных материалах Службы внешней разведки России и посвящена женщинам-разведчицам и агентам, выполнявшим задания внешней разведки органов государственной безопасности. Они действовали в Европе накануне Второй мировой войны и на территории СССР, временно оккупированной гитлеровской Германией, в годы «холодной войны» работали в различных странах мира, добывая важнейшую военно-политическую и экономическую информацию. Мужественные и отважные, умные и решительные, обладающие красотой и женским обаянием — они доказали, что ни в чем не уступают коллегам-мужчинам, а иногда и превосходят их.
Разведка — самая закрытая область человеческой деятельности. Но в настоящее время такое понятие о разведке в значительной степени изменилось. Появилось много книг, вышли фильмы и сериалы. И все же разведка и сегодня является самой таинственной областью работы спецслужб. Недаром разведчики-нелегалы — люди необыкновенной судьбы. Такими их делает специфика их опасной деятельности, тайная жизнь под чужими именами и с фиктивными документами. Разведчики-нелегалы — золотой фонд внешней разведки. Это, можно сказать, «штучный товар».
В 1934 году ОГПУ было преобразовано в НКВД. Только за 1937—1938 годы было арестовано полтора миллиона человек, из них около 800 тысяч расстреляно. В 1954-м мрачное здание на Лубянке снова поменяло вывеску и стало называться Комитетом государственной безопасности - КГБ. Самое странное, что под чекистский меч попадали не только так называемые диссиденты, но и писатели, музыканты, художники и другие деятели искусства, которые, при всем желании, не могли свергнуть советскую власть. Именно поэтому авторитет КГБ в народе был крайне низок, и именно поэтому все облегченно вздохнули, когда в декабре 1991 года Комитет государственной безопасности был упразднен и как таковой перестал существовать.