Оседлать чародея - [78]

Едва парень ступил на широкие ступени, как у него возникло странное ощущение, что то ли ему с глаз, то ли со всего окружающего пейзажа убрали пелену: ковер вереска на окрестных холмах позеленел, а кое-где залиловел россыпью соцветий, роспись на стенах терема вспыхнула свежей краской, а флюгеры на шпилях засияли в лучах остающегося невидимым солнца. Виан взбежал на крыльцо и остановился в нерешительности посреди просторного прохладного зала.

– Илидия, правительница Эрианта, – негромко проговорил он.

– Да, это я, – отозвался кто-то, и из сумрака бокового придела зала навстречу парню двинулась женская фигура.

Она была похожа на Омелию, только в зрелости. Высокая, с редкими нитями седины в густых черных волосах, со все еще красивым лицом, почти не тронутым морщинами.

– Приветствую тебя, госпожа! – Виан не придумал ничего лучшего, чем поклониться.

– Приветствую и тебя, Виан, Нарнов сын, – голос у былой правительницы был ниже, чем у Омелии. Про такой говорят: «бархатистый». – Зачем пожаловал?

– Госпожа, – несколько сбивчиво начал Виан, – если уж вы знаете, кто я… У меня есть поручение от государя… Ваша дочь упоминала некий перстень, который меня отправили найти.

– Так, – Илидия посерьезнела, – что там про перстень? И, кстати, про мою дочь.

– Э… – замялся Виан, – в каком смысле? То есть с какого времени вы про Ом… госпожу Омелию не знаете?

– С того момента, как она покинула Эриант. Я знаю, что там ей пришлось, мягко говоря, несладко, так что упрекнуть ее не в чем, но вне родового дворца я не могу за ней наблюдать.

– А внутри могли? – удивился Виан.

– Разумеется! Я сама вплела кое-какие заклинания прямо в его стены. Даже старый пройдоха Лазаро не знает об этом, – не без гордости закончила Илидия.

Все-таки Виана еще можно было удивить.

– То есть вы умеете колдовать? – спросил он.

– Умела, – поправила его правительница, – со смертью, увы, эта способность утрачивается, но пользоваться кое-чем, чем владела при жизни, я могу. Так что там все-таки с моей дочерью?

Виан рассказал, как они втроем с коньком и Омелией перенеслись к Рачьей бухте, как принцесса договорилась со Стасием о какой-то помощи в счет старых договоров, о пути до Тищебора и о том, как Омелию поселили в царском дворце.

– Нашла, за кого замуж идти! – пожала плечами Илидия. – Впрочем, политика – дело тонкое. Я вот умерла совсем недавно, а уже чувствую, что безнадежно отстала от жизни! Надеюсь, она хоть детей не от этого вашего Власа рожать будет.

Виан вовремя вспомнил, что в роду Омелии власть передавалась исключительно по материнской линии, а выбор отца будущей принцессы осуществлялся достаточно неформально. Он сглотнул невысказанную реплику, одновременно обнаружив, что какая-то часть его сознания полностью одобряет последнее высказывание Илидии.

– Так что с кольцом? – спросил парень. – В смысле, госпожа, не поможете ли вы мне советом, где найти тот перстень?

Некоторое время Илидия пристально смотрела на Виана и молчала.

– Помогу, – проговорила она наконец. – Я догадываюсь, о каком перстне речь. Кстати, искренне надеюсь, что это не моей дщери принадлежит идея подобных поисков, да еще и таких спешных.

Она прошлась по залу, словно что-то вспоминая или собираясь с мыслями.

– Если бы речь шла не об этом перстне, я бы даже представления не имела, где и что искать, – сказала она наконец. – Но перстень заключает в себе магию, а это значит, что его можно отыскать, если постараться. Нижняя Угория, как тебе, несомненно, известно, была когда-то протекторатом Эрианта и, соответственно, моей семьи. Империя распалась, Эриант ослабел, а на месте протектората возникли нынешние государства, но кое-какие связи оставались, как и старые обязательства. Одним из таких обязательств была материальная поддержка университета в Тище-Луке.

– В Угории был университет? – изумился Виан и вдруг вспомнил: вот что смущало его в книге Бабена.

Дело там происходило именно в университете и при этом как будто бы в Нижней Угорий.

– Был – до последнего переворота, когда на престол возвели отца вашего нынешнего царя. Так вот, в это достойное учреждение был направлен ларец с драгоценностями. Большая их часть была предназначена для покрытия расходов, но перстень потребовался тогдашнему руководителю университета для исследований свойств этого артефакта. И я не сомневаюсь, что оный руководитель следил за перемещением груза благодаря магической сущности перстня. Тем не менее ларец пропал. Вероятно, корабль, везший драгоценности, наскочил на рифы и затонул.

– И что же, – ужаснулся Виан, – мне теперь на дно морское надо за ним нырять?

– Вряд ли. Когда я была еще жива, я не раз пыталась уловить колебания перстня и определить его местонахождение. Судя по итогам моих изысканий, обобщенным, увы, слишком поздно, перстень долго пребывал в одном и том же месте, вероятно, как раз там, где разбился и затонул корабль. Но, прежде чем я смогла что-то предпринять, он начал перемещаться, причем посредством какого-то живого существа.

– Человека? – удивился парень.

– Нет, что-то гораздо крупнее человека. Возможно, кит. Полагаю, что ларец (или же только перстень) Мог каким-то образом попасть в желудок кита.