Осажденная Одесса - [33]

Как всегда, обсуждались итоги дня.

В связи с недостатком командного состава начальнику штаба генерал-майору Шишенину и начальнику политотдела Приморской армии полковому комиссару Бочарову было поручено организовать краткосрочные курсы командного и политического состава; на курсы командиров взводов отобрать сержантов и старшин, отличившихся в боях, а на курсы политработников — коммунистов, имеющих навыки организационной и агитационной работы.

Военный совет заслушал сообщение председателя облисполкома Кальченко о решении ввести с 25 августа карточную систему на продукты.

Предстояло выдать свыше 360 000 хлебных и продуктовых карточек. Каждому работающему на предприятии оборонного значения полагалось в день 800 граммов хлеба и другие продукты.

Одобрив введение карточной системы, Военный совет обязал начальника тыла армии организовать вместе с представителями облисполкома и горисполкома заготовку и доставку продуктов из пригородных колхозов и совхозов.

В связи с отходом наших частей на участке между Большим Аджалыкским и Аджалыкским лиманами была получена телеграмма маршала Шапошникова.

По поручению Ставки Верховного Главнокомандования он указывал, что за период с 16 по 25 августа в Западном секторе ООР наши части отошли на 15–20 километров к востоку от линии, которая рассматривалась Верховным Главнокомандованием как основной рубеж обороны. 24–25 августа части Восточного сектора также отошли на 4–8 километров. Сужение пространства оборонительного района беспокоило Ставку, и она предупреждала нас о возможности тяжелых последствий этого.

Военному совету ООР предлагалось потребовать от войск большей устойчивости в обороне, до конца использовать людские ресурсы района для пополнения боевых потерь; не допускать утраты оружия, учитывая затруднения со снабжением им; максимально развивать оборонительные работы в глубине района, включая территорию города, используя все средства и возможности Одессы.

Последствия, к которым вело сужение фронта, мы уже ощутили.

Город и порт обстреливала вражеская артиллерия. Дымзавесы помогали мало: фок — и грот-мачты возвышались над пеленой дымзавес, и этого было достаточно для оптики врага.

Телеграмма маршала Б. М. Шапошникова еще более заостряла наше внимание на перспективах обороны Одессы.

Мы решили немедленно ехать в дивизии, чтобы довести до сведения командиров требования Ставки: Воронину — в 95-ю, мне — в 25-ю, Колыбанову — во 2-ю кавалерийскую дивизию; командующий взял на себя Восточный сектор. Военный совет одобрил подготовленное политотделом обращение к бойцам Одесского оборонительного района с призывом отстаивать каждый метр родной земли.

Что касается использования внутренних ресурсов, мы вынуждены были признать, что многого еще не сделали. Не ослабляя темпа работы промышленных предприятий, можно было мобилизовать еще до 5000 человек на восполнение боевых потерь.

Колыбанову Военный Совет поручил руководить мобилизацией, а генерал-майору Шишенину — выделить командный состав для обучения призывников.

Мы одобрили инициативу 95-й дивизии и 1-го морского полка, создавших группы по сбору трофейного оружия на поле боя. На группу контроля во главе с полковым комиссаром Бурдаковым тут же возложили изъятие излишков личного оружия в частях оборонительного района. Эти меры помогали отчасти обеспечить оружием поступающие маршевые пополнения.

В заключение А. Г. Колыбанов информировал Военный совет о проводимых обкомом партии мероприятиях по дальнейшему расширению производства оружия и боеприпасов.

Завод имени Петровского начал изготовлять ручные гранаты. Не было детонаторов — рабочие вместе с учеными-химиками изготовили терочный запал с детонатором, и ручные гранаты стали выпускаться в массовом количестве.

В Одессе никогда не производились взрывчатые вещества. Завод «Большевик» решил эту задачу и уже стал давать до двух тонн взрывчатки в сутки.

Даже артели промысловой кооперации перестроились на производство боеприпасов. Артель «Большевик», делавшая детские игрушки, приступила к изготовлению мин. Химическая артель «Комсомолка», снабжавшая город кремом для обуви, перешла на производство запалов для бутылок с горючей жидкостью.

До войны в Одессе не было предприятий, производивших вооружение, и никто не был знаком с технологией его производства. В городе осталось только старое, изношенное оборудование, даже квалифицированные рабочие выехали. Но призыв партии «Все для фронта! Все для победы!» стал законом для всех, кто остался в Одессе.

Город бомбили, он простреливался вражеской артиллерией, горел, с каждым днем росли затруднения с продовольствием, сокращались запасы воды, все туже сжималось кольцо блокады, но ни на час не прекращалась работа на заводах.

По неполным данным, за время обороны предприятия Одессы дали фронту 5 бронепоездов, 50 самодельных танков, более 1500 минометов, до 1000 огнеметов и металлометов, свыше 300 000 гранат, 300 000 мин, 20 000 запалов для бутылок с горючим, около 4000 рельсовых противотанковых препятствий.

Константин Симонов, сам бывший в Одессе в те героические дни, писал об энтузиазме рабочих: «…Здесь рабочее время определялось не количеством часов, не количеством бессонных ночей, а единственно тем, когда будет готов танк. «Вот как танк кончим, тогда пойду спать…»