Осада - [20]

– Посмотрите, как он теперь одет, – сказал Мартин. – С иголочки. Тогда он себе такой наряд позволить не мог. Нет, ему не мстить, а благодарить сэра Жерара следовало бы.

– Но все-таки обида на сэра Жерара у него была.

– Была, – согласился Мартин. – Всегда неприятно, когда тебе на дверь указывают. Но, скажу вам, месть не в характере Локерли.

– Как говорят у нас: чужая душа – потемки.

– Душа – это не по моей части, – сказал Мартин. – Но вот что точно не в потемках…

Крестоносец уже сделал свой выстрел, и стрела вонзилась в самый центр манекена. Со стены кто-то одобрительно крикнул, что, мол, хороший выстрел. Локерли сделал сразу десять шагов назад. Вскинув лук, он тотчас, будто бы и не целясь, выстрелил. Его стрела перебила стрелу крестоносца и вонзилась в манекен. Этот выстрел вызвал уже бурное одобрение у людей на стене. Орест с галереи вначале оглянулся на стену, потом неуверенно похлопал в ладоши. Крестоносец развел руками, признавая поражение, и отдал Локерли монету.

– Видали? – спросил Мартин. – Если бы он надумал мстить, мы бы нашли сэра Жерара не с саблей в боку, а со стрелой промеж глаз.

– И тогда вряд ли стали бы искать убийцу, – развил эту мысль Тимофей. – Решили бы, что его сарацины подстрелили.

– Скорее всего, – согласился Мартин, заглядывая во вновь опустевшую кружку. – А еще вопросы есть?

– Есть, – ответил Тимофей, вновь наполняя кружки. – Кроме Локерли еще барон сильно опоздал.

– Вы это серьезно?

– Да. Считать, так всех.

Мартин так посмотрел на него, будто Тимофей ему в кружку не вино, а чистый яд наливал, а сам мастер был всего лишь обликом, который принял нечистый, чтобы украсть его, Мартина, душу.

– Это вы себе серьезную дичь выбрали, мастер, – тихо и медленно произнес он.

– Я не охотник, – ответил Тимофей. – Я только не хочу, чтобы за чужие грехи повесили невиновного.

Мартин покачал головой, потом задумался. За это время Локерли с его оппонентом ушли со двора, а мимо манекенов в сторону часовни прошли два госпитальера.

– А точно повесят? – спросил Мартин.

– Барон настроен серьезно, – сказал Тимофей. – Да и командор дал мне срок только до рассвета. Похоже, им очень не нравится мысль, что мы будем подозревать друг друга и оглядываться через плечо.

– Ну а кому это понравится, – пробурчал Мартин.

Крестоносец решительно придвинул к себе кружку и резко осушил ее, как приговоренный осушает чашу с ядом.

– Только я вам ничего не говорил, – сказал он.

– Ничего, – подтвердил Тимофей.

Он хотел было вновь наполнить кружку Мартину, но тот закрыл ее ладонью.

– В общем, было дело, – тихо сказал Мартин. – После того как господина Пелеца подранили. Вас тогда тут не было.

Тимофей кивнул. Сразу после ранения командора он с оказией отправился в Триполи, а вернулся только через неделю, вместе с византийским лекарем.

– Они тогда здорово сцепились, – продолжал Мартин. – Барон-то был, по сути, вторым после господина Пелеца.

– Заместителем, – подсказал Тимофей.

Мартин помотал головой:

– Нет, мастер. Пока наш господин был в силе, ему никакие заместители не требовались. Сам везде поспевал. Только когда подранили его, пришлось искать ему замену. Пока снова на ноги не встанет. Вот тут по старшинству он должен был вместо себя поставить барона. Жерар-то вроде из простых рыцарей. Хотя, конечно, кто их, орденских, разберет.

– Но барон, как я погляжу, все-таки командует, – заметил Тимофей. – То есть его командор вторым заместителем сделал?

– Командуют тут все, кому не лень, – несколько ворчливо ответил Мартин. – Рыцари вообще любят это дело. Тем более бароны. Вы-то, мастер, большой человек, с вами господин Пелец лично здоровается, а вся здешняя пехота за Крестом от сохи ушла. Если барон командует, мы исполняем. Да, если хотите по закону, то мы служим не ему, но если уже по жизни, то, скажу я вам, недолговечен тот крестьянин, который плюет на приказы барона. А у меня семья.

– Понимаю, – сказал Тимофей. – Но рассказывать о том, как он не стал заместителем, барон тебе не запретил?

– Не запретил. – Мартин кивнул. – Однако вряд ли он скажет спасибо тому, кто ему о том напомнит. У них тогда дело чуть до схватки не дошло.

– Что помешало?

– Господин Пелец вмешался, – пояснил Мартин. – А еще сэр Жерар публично признал барона более достойным и заслуженным воином, чем он. Мол, как ни крути, барон везде лучший, и господин Пелец предпочел Жерара только потому, что он – рыцарь ордена. Все-таки крепость-то теперь тоже орденская, и комендант у нее соответствующий должен быть.

– И давно она орденская?

Мартин прикинул в уме, подняв глаза к закопченному потолку, и ответил:

– Да уже года три как, если не больше. Аккурат как у орденских новый магистр появился. Тогда поначалу господин Пелец сам в орден вступил. Он им крепость передал, а они ее сразу ему обратно, но уже как командору ордена. Все это, конечно, с одобрения графа. У них там какие-то свои хитрые планы.

– Да, я слышал об этом в Триполи.

– Ну вот, – продолжил Мартин. – А потом, еще где-то через месяц, ихний магистр прислал нам подкрепление. Приехала дюжина рыцарей, а гонору столько, будто их там целая армия. Хотели даже мирским рыцарям на дверь указать, да не вышло! Господин Пелец их враз окоротил. Мол, было бы вас раза в три больше, он бы и тогда проверенных товарищей за порог не выгнал, а с таким подкреплением им и вовсе нос задирать нечего.