Осада - [16]

– Ну по крайней мере в этот раз мы бы точно знали, кто это сделал, – отозвался Тимофей.

– Это да.

Они вышли из башни. Тимофей прищурился от солнца, но женщину заметил сразу и кивком указал на нее Карлу. Та зашла под белый навес. Хозяин каравана сидел на сундуке и разговаривал с Локерли. Точнее, он говорил, а Локерли слушал и время от времени кивал.

Когда под навес зашла женщина, караван-баши отодвинул Локерли и поспешил к ней. Тимофей машинально отметил, что женщина на целую на голову выше мужа, но она тотчас почтительно склонилась к нему, зрительно уравняв их рост.

Караван-баши что-то спросил, и женщина ответила. Самого разговора Тимофей с Карлом не слышали, но не было похоже, чтобы караванщик сердился на жену или отчитывал ее за отлучку. Напротив, он казался вполне довольным.

– Для человека, которого меньше часа назад чуть не повесили, он выглядит слишком безмятежно, – прошептал Тимофей.

– Что, мастер? – шепотом переспросил Карл.

– Я говорю, он слишком спокоен, – ответил Тимофей. – Когда меня вешали, я гораздо больше волновался. Особенно в первый раз.

Во взгляде Карла нарисовался немой вопрос, который при упоминании «первого раза» стал особенно выразительным. В этот самый момент беседа под навесом закончилась. Женщина начала собирать разбросанные вещи. Локерли посторонился, чтобы ей не мешать.

– Пойдем-ка переговорим с этим баши, – сказал Тимофей.

* * *

Едва завидев Тимофея с Карлом, караван-баши вскочил с ковров и выбежал им навстречу, приветствуя обоих, как дорогих гостей. Раскланявшись, он пригласил их под навес и приказал жене подать лучшего вина. Тимофей отрицательно помотал головой. Карл тоже отказался. Караван-баши не стал настаивать.

Женщина вместо вина предложила им чистой воды. На это Тимофей с Карлом согласились. Пока она разливала воду по чашкам, мужчины устроились на коврах. Тимофей – напротив караван-баши, Карл – чуть правее, где он мог опереться спиной на сундук и откуда видел всех сразу. Только Локерли остался стоять, привалившись плечом к угловому столбу.

Все это время караван-баши без устали восхвалял справедливость и мудрость «мастера по катапультам».

– Даже не знаю, как вас благодарить! – восклицал он.

– Я подскажу, – сказал Тимофей, улучив момент в паузах между славословиями. – Для начала расскажите нам, пожалуйста, все вот об этой вот сабле.

Он едва успел коснуться висящего на боку оружия. Караван-баши так всплеснул руками, что порыв ветра от его широченных рукавов заставил взметнуться тряпки, развешанные по сундукам, а Тимофей чуть всю воду из чашки не расплескал.

– Клянусь вам, спаситель мой, – воскликнул караван-баши, – эту саблю сделали мои враги, чтобы погубить меня. Ох, если бы не вы, они бы уже преуспели!

– Дороговато бы им встало ваше устранение, – заметил Тимофей.

– Когда речь идет о мести, на Востоке не принято думать о цене, – отозвался караван- баши.

– И кто вам может мстить? – спросил Карл.

– Враги!

Караван-баши произнес это с таким убеждением в голосе, что Тимофей даже на мгновение поверил, что у караванщика действительно есть какие-то враги. Например, обжуленные партнеры или облапошенные покупатели. К сожалению, ни одного из врагов – ни здесь, в крепости, ни вообще в мире – караван-баши назвать по имени так и не смог, что серьезно обесценивало его версию.

– Серьезные враги, баши, скорее всего были у сэра Жерара, – спокойно сказал Тимофей. – Хотя это, конечно, не исключает того, что и вы могли попасть им под руку.

– Так и было, спаситель мой, так и было!

– Все может быть, – сказал Тимофей. – И все-таки расскажите мне о сабле. Не об этой, а о ее копии, которая у вас. Она ведь все еще у вас, верно?

Караван-баши не поленился залезть в сундук и, достав оттуда саблю, подтвердил, что его сабля все еще у него. Уложив ее на коленях, он пустился в долгий и путаный рассказ о своих приключениях.

Два дня назад его караван подвергся нападению сарацин. Точнее говоря, натолкнулся на их разведчиков, которые, понятное дело, выслеживали караван. Больше, по словам караван-баши, делать в тех краях абсолютно нечего. Не ожидая, что их цель так близко, сарацины вылетели навстречу каравану на повороте дороги. К счастью, охрана была начеку и вместе с паломниками задала им жару. Четверых сарацин убили на месте, еще пять или шесть сумели улизнуть.

Самого караван-баши, по его словам, в ходе боя оттеснили в ближайший овраг. На этих словах женщина едва заметно улыбнулась, однако, когда Тимофей оглянулся на нее, она уже снова хлопотала по хозяйству. Овраг оказался глубоким, и пока баши из него выбрался, бой уже закончился. Там, в овраге, он и нашел саблю.

– Иду по дну, – рассказывал караван-баши. – Смотрю, где подняться, и вдруг вижу – лежит! Прямо поперек дороги.

– Вот так просто и лежит? – спросил Тимофей.

– Да, вот так просто и лежит. Там передо мной всадник через овраг перескочил, так это он обронил. Я сразу заметил, как его качало в седле. Не иначе, ранен был.

– Если раненый через овраг перескочил, то, наверное, тот был не такой уж и большой, – заметил Карл.

– Не бездонная пропасть, – заметил Локерли.

– Но глубокая, – немедля уточнил караван-баши. – Меня оттуда мои люди вытащили, а то бы и сгинул там в глубинах. Нам ведь там даже просто задерживаться было опасно. Те, которые удрали, могли навести на нас основное войско, а вы сами видели, сколько у меня людей.