Ось земли - [8]

– И сколько лет действовал этот Елисей?

– Четверть века.

– Что ж, похоже на англичан. Теперь многое становится понятным. А Вас что здесь, с позволения сказать, держит?

– Как что? Свобода!

– Я не ослышался?

– Свобода, свобода! Что Вы на меня так уставились? Опричники – это свободные люди! Мы как птицы небесные сами себе работу ищем, сами службу сочиняем, сами Господу поклоняемся.

– А как же царь?

– А царь у нас главный монах. Не знаете, что ли как он себя кличет? Игумен земли русской!

– Неужели и вправду хорошо?

– Ну, уж если совсем в открытую говорить, то служу я из идейных соображений.

– ???

– Что Вы так на меня уставились, господин историк? Скажите мне, чем была опричнина при Иване Васильевиче?

– Это общеизвестно. Средством борьбы с боярской оппозицией. Орудием установления единовластия.

– Все точно сказано, да главного не слышно, господин хороший. Поди, боярская-то оппозиция ничем от других стран не отличалась. Хотела власти и богатства. Возьмите хоть шляхту, хоть какого-нибудь, прости Господи, герцога Оранского. Все бояре, если им волю дать, за власть борются и тем самым образуют в стране разброд и шатание. Ну, к примеру, установят они в Речи Посполитой свою шляхетскую республику и что в результате? В результате полное полоумство и перекобыльство. Значит, чуть погодя растащат эту шляхетскую республику на части более сильные соседи. А соседи какие? Империи! Габсбурги, Романовы, да и Фридрих Второй тоже успеет Силезию оттяпать. Поэтому я сегодня помогаю боярскую республику к чертовой бабушке предотвратить, а единовластие установить. Потому как на такой огромной земле, как Россия о республиканской федерации может говорить только последняя свинья. Единовластие! Вот единственно возможная форма благополучного существования нашей Отчизны!

– Это все и школьнику понятно. Только среди наших современников вопросец один имеется, о цене этого единовластия. Как свидетельствуют хроники, Иван Васильевич вельми жесток был с боярской оппозицией. Ни самих бояр, ни их семя не жалел. Море кровушки лилось. А Вы тоже, что ли кровь пускали?

– Сударь, меня кровушкой не усовестить! Кто ее на Руси не лил? Хотите поведаю, как я к крови в первый раз отношение поимел?

– Любопытно!

– Уж не знаю, что Вы сейчас скажете. Так вот, юность свою я сутенером начинал в северной столице. Да-с, сутенером. Время было бурное, конец девятнадцатого века, Россия бурлила. Промышленность дымила, деревня в город лезла, купечество богатело и так далее. Короче говоря, батюшка мой, из самых ничтожных обывателей, никаких денег на учебу дать не мог, а на бесплатный билет я своими доблестями не вытянул. Малый я был с ленцой. И прибило меня к развлекательному заведению господина Мосина, которое торчало посреди грязной Чухонской улицы, что за Финляндским вокзалом. Заведение состояло из трактира на первом этаже и нумеров на втором. Сначала меня наняли половым, а через год я уже посетителей встречал и куда надо распределял, о качествах барышень рассказывал, да и сам их добротой порою пользовался, чего уж скрывать. А потом стал девушек к постоянным клиентам на дом водить. Так вот, в номерах тоже живые люди работали. Там всякие были, но в основном из наших, из городских мещанок. Девки, конечно, конченные, пьющие, больные, а то и заразные. Эти желтые билеты – все ерунда. И вот однажды произошел такой случай.

Появилась у нас девчушка одна из деревни. Как ее занесло – не знаю. Только свежа была, словно малина и слух о ней тут же в округе прокатился. Так вот, хаживал к нам один парень молодой, путиловский рабочий. Собою видный, при копеечке. Путиловские тогда хорошо получали. Он в девушку эту влюбился и взял ее к себе на содержание. Уголок какой-то снял, то да се. А господин Мосин не хотел эту работницу терять – больно прибыльная. И подсылал меня к Манечке с мелкими подарками, а заодно справиться: что да как, не бросил ли ее жених, не пора ли назад возвращаться. Вот от этого и стал я невольным свидетелем народной трагедии. Как потом оказалось, сделалась Манечка от этого парня тяжелой и просила его о женитьбе. А что ей делать, куда с ребенком? Как по Вашему, хорош у парня выбор? Взял на содержание проститутку, влюбился в нее, а потом пришла пора жениться. На ком? На проститутке! В слободе засмеют. Прохода не дадут. Люди-то у нас добрые! Парень, видно стал сильно колебаться, но в конечном итоге решил ей отказать. А в это время дружок его, к их брачному ложу совсем непричастный, но видно душой милосердный, решил божескую милость сделать и Манечку взять. Такое на Руси бывает. Ей куда деваться? Любит она дружка или не любит, уже не главное. В общем, прибежал я с очередным подарочком от Мосина к ней на квартирку, а там только что все свершилось. Женишок с топориком встретил Манечку и дружком на выходе из квартирки, съезжали они уже, и всех порешил. Остался ли дружок в живых – не знаю. Тот ему плечо разрубил, рана большая, кровь так и хлыстала. А Маненчку обушком в висок, она сразу и готова. Лежит как живая, только в виске дыра да крови лужа возле головки. Глаза огромные, синие и улыбка ангельская на губах. Видно, хотела убийце доброе слово сказать.