Оружие женщины - [25]

Ребекка сжала кулаки. Но она сможет дать своим детям то, в чем они больше всего нуждают­ся, — материнскую любовь.

Она лихорадочно соображала. Получается, сама загнала себя в угол. И он это тоже понимает. Надо успокоиться. Не показывай ему, как ты напуга­на. Соберись и не сдавайся.

— Очень хорошо, — медленно произнесла она, — если твое условие при покупке нового дома заклю­чается в том, чтобы жить с нами, ладно. Но теперь послушай, что я тебе скажу, Ксандрос.

— Да, мне не терпится услышать, что ты ска­жешь, —  с усмешкой отозвался он. — Или позволь догадаться самому? Ты хочешь мне сказать, чтобы я больше не целовал тебя, как сегодня, да? И вооб­ще не касался, чтобы не заводить тебя. Я прав, Ребекка? Да, я вижу, что прав. Твое лицо сейчас пылает тем огнем, которым ты обычно пылаешь в моих объятиях.

Ребекка заставила себя не реагировать на его провокацию.

— Правильно, — спокойно согласилась она. — Если уж нам придется жить под одной крышей, то отдельно друг от друга.

— Отдельно, — задумчиво повторил он. Неуже­ли она, правда, думает, что с его сексуальным аппе­титом ему это подойдет? А она сама? Она же толь­ко что показала, что тоже хочет его. — Посмотрим, надолго ли тебя хватит, моя милая.

Глава 9

Ксандрос купил дом в районе Холланд-парка. Ребекка этот район видела только из окна автобуса. Большой четырехэтажный особняк находился в тихом месте. Вокруг жили в основном молодые семьи.

В такой дом можно влюбиться, восхищенно думала Ребекка. Но это его дом, напомнила она себе, когда они шли по дорожке к стеклянным две­рям, неся каждый по ребенку.

Уже через час после заселения к ним заглянула роскошная блондинка, соседка по имени Каролина.

Она принесла бутылку дорогого шампанского, бутерброды и приглашение на вечеринку.

— Вы ведь придете? — спрашивала она у Ребек­ки, хотя ее взгляд был прикован к высокому и мол­чаливому греку.

Ребекка не знала, что ответить. Она видела по мрачному лицу Ксандроса: ему не нравится, что их принимают за семейную пару. А общаясь с соседя­ми, придется притворяться, что это так.

— Мы решим, когда окончательно обустроимся, — дипломатично ушла от ответа Ребекка, справедли­во полагая, что категоричный отказ повлечет за собой уговоры со стороны соседки.

Дом был выше всяких похвал. Она даже не меч­тала, что будет жить в таком. Ксандрос предусмо­трел все. Дизайнерам он дал указания подобрать мебель, шторы, а для Алексиуса и Андреаса была готова отдельная детская со своей ванной комна­той.

Для себя Ксандрос облюбовал весь верхний этаж, где даже был рабочий кабинет. Он объяснил ей, что будет там работать, потому что архитектор может работать где угодно. Это навело ее на мысли, что он намерен провести с ними довольно много времени.

Но сейчас было неподходящее для расспросов время, да и вряд ли он скажет правду. И какой смысл волноваться о том, что не сумеешь контро­лировать? Она сейчас не могла нарадоваться ново­му дому, вспоминая, как тесно было у нее в кварти­ре. Теперь вокруг было много обещанного про­странства, и глупо все портить из-за того, что ей придется жить с Ксандросом под одной крышей.

Ребекка выглянула в окно, обвела взглядом сад с аккуратными клумбами и высокими деревьями и сразу почувствовала, как улучшилось настро­ение. Она уже представляла, что скоро по зеленой траве будут бегать два мальчика. Надо сделать им песочницу, подумала она. И поставить пластико­вую горку. Она представила, как они сейчас спят, накормленные, в своей детской, и улыбнулась.

Ксандрос наблюдал за тем, как ее губы расплы­лись в улыбке. Он понимал, почему с первого взгляда был очарован ею. Плюс ее голубые глаза и шелковые волосы. Сколько уже времени он не зарывался лицом в ее восхитительные волосы? Сколько уже не целовал эти прекрасные губы? Он почувствовал острое желание. Если сейчас подойти и обнять ее, она, без сомнения, ответит ему.

Но его что-то остановило. Может быть, ее само­обладание и спокойствие, которых у нее раньше не было. Он отметил это, когда смотрел, как она кор­мит Алексиуса, сидя у окна. Андреас уже спал в своей колыбели. Солнечный свет играл в ее воло­сах, и она еще никогда не была такой.

Удивительная штука жизнь, горько подумал он. Одни женщины как будто рождены для материнства, тогда как другие...

— Ребекка! — почти неслышно окликнул он.

Она резко повернулась к нему, кожей ощущая его присутствие. Сколько бы она ни говорила себе не реагировать на него, все равно каждый раз таяла рядом с ним.

— Да, Ксандрос?

Он отметил, что она снова начала носить джин­сы. Она выглядела очень юной и такой же привле­кательной, как раньше. Он горел желанием сор­вать с нее джинсы и войти в нее... Он сглотнул. Черт бы побрал ее и ее красоту!

— Нам нужно кое-что обсудить, — резко сказал он.

— Что именно? — спросила Ребекка.

— Надо нанять няню, — протянул он, — хотя я не прочь обсудить еще и вопрос о раздельном про­живании.

Ребекка глубоко вздохнула, пытаясь игнориро­вать намек. Его взгляд скользил по ее телу, как будто так и надо. Она раньше слышала выражение «раздевать глазами», но на себе прочувствовала такой взгляд, только познакомившись с Ксандросом.