Оружие Победы - [16]

В начале XX века коксохимическое производство развернулось в Донецком бассейне, где были огромные залежи каменного угля. Однако бензол до Первой мировой войны ввозился из Германии и Англии, толуол поставляла Америка.

Когда же начались военные действия, все эти поставки, естественно, сократились. И потребовались героические усилия российских ученых и промышленников, чтобы решить эту проблему собственными силами и средствами.

Тут самое время сказать большое спасибо выдающемуся российскому химику Владимиру Николаевичу Ипатьеву (1867–1952). Именно академик Ипатьев, вопреки многим чинам, полагавшим, что без помощи США нам никак не обойтись, пришел в 1914 году к заключению, что уже «через 2–3 месяца может быть начата поставка отечественного толуола и бензола».

Когда В.Н. Ипатьев доложил о своих выводах высшим чинам руководства России, помощник военного министра генерал Вернандер спросил ученого, чем тот гарантирует успех дела. «Собственной головой», — ответил Ипатьев.

В конце февраля 1915 года Военное Ведомство утвердило план постройки первого казенного бензолового завода по производству бензола, открыло кредит и поручило строительство «Временно-хозяйственной строительной комиссии» под председательством В.Н. Ипатьева. Завод был готов к 20 августу 1915 года.

Взялись за дело и частные компании. В конце 1915 года началось строительство еще двух десятков бензоловых заводов, не только в Донецком бассейне, но и в Сибири.

Решил Ипатьев и проблему недостатка в России минеральных кислот, в особенности азотной. Опять-таки раньше азотная кислота в России также производилась из привозного сырья — чилийской селитры. «Комиссия по заготовке взрывчатых веществ» под руководством академика предложила новый способ получения азотной кислоты из аммиака, которого было достаточно в стране, поскольку он вырабатывался попутно с бензолом при коксовании угля.

Таким образом, к февралю 1917 года Россия имела опыт производства и громадный запас взрывчатых веществ.

После революции В.Н. Ипатьев принял сторону большевиков и самым активным образом участвовал в восстановлении отечественной химической промышленности. По заданию В.И. Ленина он находился в 1921–1922 годах за рубежом в качестве научного консультанта наркома внешней торговли РСФСР Л.Б. Красина. С 1924 года В.Н. Ипатьев стал председателем технического совета химической промышленности. По его инициативе была создана общественная организация «Доброхим». В 1927 году В.Н. Ипатьеву была присуждена премия имени В.И. Ленина за работы в области катализа и высоких давлений и присвоено почетное звание заслуженного деятеля науки.

Тем не менее эти награды и звания не спасли ученого от тех грозовых туч, которые стали собираться над его головой после смерти Ленина. Несмотря на то, что в западной прессе академик В.Н. Ипатьев характеризовался как «господин, продавшийся большевикам», в начале 1929 года, при начале подготовки дела против «Промпартии», был арестован ближайший ученик Ипатьева, профессор Евгений Иванович Шпитальский, а сам же Ипатьев без видимых причин был снят с должности председателя НТО. Его взаимоотношения с председателем ВСНХ В.В. Куйбышевым ухудшились.

Ученый понял, что его арест не за горами, и, выехав в очередную командировку за границу, решил назад не возвращаться. Он понимал, что его как генерал-лейтенанта царской армии обязательно привлекут по делу «Промпартии».

Он оказался прав: его ученику, создателю производства отравляющих веществ профессору Шпитальскому даже не удалось дожить до суда. Арестованный в 1929 году, он погиб в тюрьме при загадочных обстоятельствах.

Все это аукнулось в конце 30-х годов, когда перед химической промышленностью страны была поставлена задача: нарастить промышленные мощности по производству отравляющих и взрывчатых веществ. К примеру, 45-й завод, производя в условиях мирного времени 30 т тетрила в год, в военное время должен был обеспечить выпуск 400 т.

Сделать этого он не смог, как и другие предприятия страны. Производственные мощности наращивались с большим трудом. Особенно плохи были дела с производством боевых отравляющих веществ. Приобретенная у немцев и ими же установленная технология оказалась неудачной, и ее пришлось переделывать. Так, скажем, иприт в конце концов стали получать по методу Левинштейна в реакторах конструкции профессора Шпитальского.

В общем, 27 марта 1933 года германский военный атташе в СССР фон Гартман вполне справедливо докладывал в Берлин: «Промышленность СССР еще не в состоянии удовлетворить самые необходимые массовые потребности. Совершенно исключается возможность полного или частичного удовлетворения всем необходимым мобилизованной армии…».

Массовое производство отравляющих веществ было начато только в 1941 году. Это была целая героическая эпопея — к сожалению, почти забытая в наши дни. Работа велась круглосуточно. В химические цехи направляли рабочих по трудовой мобилизации, многие погибли от отравления при авариях производства. Однако лишь к концу 1943 года в СССР был создан потенциал отравляющих веществ, сравнимый с германским, — 120 000 т.