Оружие Аполлона - [73]

– Потому что на входах бывают всякие опасные для здоровья сюрпризы. Вы же ведь, как я понимаю, не приветствуете посторонних? И вообще, нормальные герои, как говорится, всегда идут в обход. Так спокойней. Риска меньше.

Хартофилакс недобро прищурился:

– Это вас в вашем Звездном флоте так научили?

Габлер развел руками и собрался повторить, что они никаким боком не связаны с файтерами, что они сивилы-геологоразведчики, но тут вновь подал голос патриарх Феодор:

– Вам что, эти звездные воины ничего о нас не сказали?

– А разве они о вас знают? – изобразил удивление Крис. – Нет, никто и словом не обмолвился. Да и направлялись мы совсем в другую сторону.

– Ну, а сами-то вы разве не поинтересовались, с какой целью сии звездные воины здесь присутствуют? – задал новый вопрос патриарх.

– А зачем? – вновь изобразил удивление Габлер, стараясь выдерживать тот же уровень исполнительского мастерства. – Это ведь их дела, не наши. Наше дело геологоразведка… И потом, насколько я знаю, легионы Стафла ди… располагаются в каждой планетной системе Империи. – Он чуть не сказал: «Дислоцируются», – а это прозвучало бы уж очень по-файтерски. И поспешно продолжил, чтобы его оговорка тут же забылась: – А в самом деле, кто вы?

Он хотел добавить: «Какой клад здесь стережете?» – но вовремя прикусил язык. Такой вопрос могли расценить, как его, Габлера, информированность. А это было совсем ни к чему.

– Кто мы… – задумчиво сказал патриарх. Помолчал и продолжил: – Госпожа Низа легко цитирует Священное Писание, но, как я понял, не верует в Господа нашего Иисуса Христа. А ты, господин Габлер? Ты – веруешь? – Он буквально впился взглядом в Криса.

Габлеру стало так неуютно, словно от ответа на этот вопрос зависело его дальнейшее существование.

– Я уважаю любую чужую веру, – осторожно начал он. – Но… В общем, это довольно сложная тема… И мне не хотелось бы ее обсуждать. Во всяком случае, не сейчас.

– Понятно, – сказал патриарх Феодор и медленно перевел взгляд на сосредоточенного Арамиса.

Тот не стал дожидаться вопроса и заявил:

– У нас, на Беловодье, верят в других богов. Но лично я ничего против вашего Христа не имею. – Он повернулся и взглянул на картину над дверью. – А, зная его историю… историю его земной жизни, очень даже уважаю. Я бы, наверное, такого не выдержал.

– Что ж, похвальный ответ, – проронил патриарх.

– А я предпочитаю не распространяться о своих воззрениях, – хмуро и даже с некоторым вызовом сказал Кирилл Устинюк и вновь поменял местами ноги.

– И это твое право, – не стал спорить Феодор. – Однако, видите ли, господа геологоразведчики, хотите вы этого или нет, но вам придется уверовать в того, в кого верим мы. В Господа нашего Иисуса Христа.

Это прозвучало отнюдь не угрожающе. Но сказал об этом Хранитель как о чем-то уже решенном и не подлежащем дебатированию. Приказы, как говорится, не обсуждаются.

Но патриарх Феодор не был вигионом Андреасом Сколой, а Габлер не являлся его подчиненным. Да и вообще, не файтером он был, а геологоразведчиком. Поэтому позволил себе изумление и даже некоторое возмущение:

– С какого такого перепуга? Это что, какой-то новый закон ввели, а я не в курсе? Помню, еще в детстве учили, что религиозные убеждения – личное дело каждого.

– Так-то оно так, – произнес патриарх, невозмутимо перенеся этот словесный напор. – Я не говорю, что вас кто-то будет заставлять уверовать в Спасителя нашего. Вы сами в него уверуете, потому что, пребывая в нашей среде, не уверовать будет просто невозможно.

– А кто сказал, что мы намерены пребывать в вашей среде? – после нескольких секунд четко обозначенного замешательства задал вопрос Габлер. – Почему мы должны тут пребывать? У нас, между прочим, своя работа есть… Вы что, собираетесь нас здесь вечно держать?

– Насчет вечного пребывания, это будет в ином месте, – усмехнулся патриарх. – Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему – облечься в бессмертие. Не я сказал, но святой апостол Павел. – Он сдвинул брови: – А что же нам остается делать? Вот отпустим мы вас, и что? Кто вам мешает поведать о нас звездным воинам? Где мы находимся, да как тут все устроено… – Он перевел глаза на Низу: – При наличии такой-то проницательной госпожи… А воины-то звездные нас ох как не любят. И обретаются они здесь, на Реликварии, только для того, чтобы разыскать нас да и выкурить отсюда. И вовсе не с целью потом отпустить с миром… – Феодор вновь усмехнулся. – А у нас здесь хорошо, очень хорошо, сами увидите. Живем дружно, Господа чтим… Стараемся по мере сил донести свет слова Господа нашего до тех, кто пока пребывает во мраке неведения…

«Это он о форестах и прочих автохтонах, – догадался Габлер. – Только пока, видимо, не очень получается. Не замечал я что-то у форестов крестов на шее…»

– Есть тут и иные пришлецы, вы с ними потом пообщаетесь, – продолжал патриарх вкрадчивым голосом. – Прижились у нас, и все им тут нравится, хотя поначалу, не скрою, и роптали. Один, правда, все-таки решил нас покинуть, но с ним дело особое… Господь разума его совсем лишил, болезного… Так что милости просим, господа, в нашу дружную семью. Великие дела нам предстоят, и мы с ними справимся. Пройдем через все испытания, окрепнем – и увидим новое небо и новую землю, как речено было святым апостолом Иоанном Богословом. А в урочный час каждый из нас узрит и Царствие Небесное. И поселится в нем. Ибо дело наше угодно Господу нашему Иисусу Христу.