Оружейных дел мастер - [141]

Он проворно вскарабкался на дерево, чтобы пропустить под собой выживших врагов, которые теперь просто разбегались во все стороны. Как и думал: стоило взорвать опорный лагерь, как остатки армии попросту перестали быть армией, превратившись в толпу уродцев, осознавших полнейшую безнадегу ситуации и спасающих только свою собственную шкуру. Всего-то несколько огненных кристаллов, просыпающихся на звук рожка, да искусная маскировка — и все. Чтобы поставить окончательную точку в битве, моментально отправив на встречу с богами многие тысячи врагов и полностью уничтожив их последние ресурсы, ему не понадобилось ни хитроумнейших оружий колдуна, ни мощных драконов, ни порошка, таящего странную магию. Своими силами обошелся.

Т’Альдин засмеялся. Да уж, у эльфов теперь работенки будет немерено –

повыловить всю эту шваль по самым глухим чащобам. Авось да справятся как-нибудь сами, потому что он, Т’Альдин Шасс’Кэрр, намерен теперь почивать на лаврах невероятной славы, пока ему не надоест. Вначале стоит пойти навстречу людям и рассказать их королю, кому именно они обязаны такой абсолютной победой, затем…

А хотя — к йоклол человечьего короля! Потом как-нибудь и сам узнает, кто же на самом деле выиграл это сражение, а у Т’Альдина есть дело поважнее и несравненно более срочное, чем все короли на свете.

Он слез с дерева, снял с себя гоблинскую маскировку и пошел домой.

Туда, где его ждала Таруна.

Эпилог.

Роктис появилась аккурат вслед за слугами, подавшими обед.

— Карета готова, можем ехать, — сообщила она.

Данила наколол на вилку клецку и макнул в соус:

— Пообедаю и поедем. Хочешь пирожных?

Блюдце с пирожными сразу же оказалось в ее цепких пальцах, однако затем ведьма сняла крышку с салатницы и извлекла оттуда еще два пирожных, предварительно спрятанных Данилой.

— Да ты вконец обнаглела!

— Правда? Между прочим, это из-за тебя я все еще не графиня! И вообще, душенька, ешь да помалкивай! Или тебе напомнить, где бы ты сейчас был, если б не я?

Данила помнил. Он не остался лежать на поле боя у Онтагара только благодаря внезапному появлению Роктис. Чернющая тьма, толчок в сторону, рев орков и звон пары тонких сабель, а к тому времени, как волшебная темнота рассеялась, Роктис уже успела затащить своего подзащитного под днище подбитого дракона.

— Ты откуда тут взялась?! — выпучил глаза Данила, когда снова смог видеть и понял, кто находится рядом с ним.

— Важно не откуда я взялась — а когда. Помнишь, душенька, ты подвергал сомнению мои навыки телохранителя? В этом деле важно уметь появиться в самый решающий момент.

Завершающий этап сражения Разумовский наблюдал издали. Когда отступающий враг достиг своего опорного пункта, тот взлетел на воздух в адском столбе дыма и огня.

Вся артиллерия и свежие резервы серой чумы были уничтожены мгновенно — и на этом закончилось не только сражение у Онтагара, но и вообще вся кампания гоблинов.

Отряды кавалерии, посланные вдогонку для разведки, обнаружили, что серая чума, еще остававшаяся на территории Тархалона и Модеша, бросала все — концлагеря, мастерские, осажденные замки — и поспешно драпала туда, откуда пришла.

Многие хорошо укрепленные города действительно еще держались, и арлансийских кавалеристов встречали с радостью и недоверием. Весть о том, что Арлансия наголову разгромила серую чуму при помощи эльфов, орков и колдуна-драконоборца, казалась сродни сказке. Освобожденные города безропотно поднимали знамя Валлендела и признавали его своим сюзереном. Всего за четыре дня с момента битвы Арлансия увеличилась по площади более чем в восемь раз, присоединив к себе почти все земли, опустошенные гоблинами.

Однако цена победы была уплачена непомерная. Из рыцарской кавалерии осталось в живых меньше двадцати человек, а из всех семидесяти тысяч солдат погибла почти половина. Королевская гвардия, исполняя свой долг, полегла почти полностью: в живых остались только Врэй и еще один гвардеец, благодаря кому, собственно, и удалось удержать холм. Гаскулла нашли после сражения на вершине груды порубленных тел, где он истек кровью от трех десятков ран.

— И все же мы выстояли, — подытожил Валлендел, — шататься от изнеможения после такой битвы — это нормально, вскоре снова будем стоять крепко и твердо.

Он сам показал пример твердости сразу после сражения, посвятив в рыцари больше тысячи человек, проведя церемонию более тысячи раз, что заняло у него день и ночь: по его собственным словам, только король может принять в королевские рыцари, и перерыва на сон или еду быть не может, потому что все кандидаты заслужили свое право в равной степени и делить их перерывом на первых и вторых нельзя.

Данила же первые несколько дней только отсыпался и заливался крепким вином, чтобы спать без сновидений, хоть и догадывался, что избавиться от кошмаров уже никогда не сможет: после битвы он без особого удивления обнаружил у себя на висках седину.

Однако праздновать победу долго времени не было: предстояло восстанавливать из руин страну, в том числе и присоединенные земли уничтоженных гоблинами королевств, и Данила понял, что его труды закончатся, пожалуй, только вместе с жизнью.